Буторин, А. Р. За краем земли и неба : [фантастический роман] / Андрей Буторин. – Москва : АСТ ; Донецк : Сталкер, 2007. – 333, [2] с. : ил. – (Заклятые миры).

Димки очень много. И в той, счастливой жизни, и в этой... «И в моей, - подумал Хепсу, - только я называл музыку другим словом - звуди...» Теперь он помнил и себя-Хепсу, и себя-Димку одинаково хорошо. Это было неприятно и даже страшно - особенно для Димки. Но две личности быстро сплелись в одну, и составляющая Хепсу быстро погасила страх, ведь она-то сразу поняла смысл происходящего и даже, в какой-то степени, стала в объединенном сознании главной. А вот называть себя мальчик решил все-таки Димкой, ведь находился он сейчас именно на Димкиной родине - планете Земля, о которой рассказывал Ачаду. Та его часть, что недавно принадлежала Хепсу, вспомнила вдруг про оставшихся в серой пустоте Учителе и Кызе. Димка вскочил было, но тут же снова опустился в траву. Что толку вскакивать и даже бежать? Теперь хоть забегайся - друзей отсюда не достать! Тем более, достать могут именно Димку, и отнюдь не друзья! И побегать уже пришлось вволю... Сил больше нет! Димка оглянулся на веселый с виду, беленький и чистый березнячок, из которого он только что выпрыгнул, словно заяц. Нет никаких гарантий, что сейчас оттуда не выскочат и волки. И не серые четвероногие, а такие же внешне, как он сам, но куда для него опаснее, чем зубастые хищники. Те в худшем случае его просто съедят, а эти... Хотя, те, кто за ним гонятся, еще не волки - волчата. Или даже шакалы. Детдомовские старшеклассники, которых науськали на него настоящие звери: директор Семирядов по прозвищу Семерка и классная воспитательница Дорофеева. Димка страдальчески сморщился, лишь вспомнив эти ненавистные лица. По исцарапанной ветками щеке скатилась слезинка. Нет, пусть его лучше и впрямь загрызут волки, но в детдом он больше не вернется! Как бы нырнуть назад в прозрачный туман исполняющей желания серости? Стоп!.. А как он попал сюда? Не Димка, который, понятно, прибежал на своих двоих, а Хепсу, который совсем недавно «прохлаждался» в мире без верха и низа, тяжести и цвета? Он заиграл на дусосе! Может, сделать это снова? Хепсу - теперь все-таки больше Хепсу - полез было за пазуху, где хранил свистящую игрушку. Но на нем была надета вовсе не серая «занебесная» куртка, а дешевая линялая рубашка в бледную черно-зеленую клетку (уже, скорее, серо­ салатовую). И все-таки он (теперь уже точно Димка) расстегнул верхние пуговицы и сунул руку под ткань. Ведь он-то, Димка, знал, что дусос там. Вернее, не дусос, конечно, а флейта Пана, названная так по имени древнегреческого шаловливого бога, но по сути своей это и был тот же дусос. ...Собственно, с флейты и начались все его неприятности. Нет!.. Настоящие неприятности начались, конечно, раньше, когда умерла мама... Хотя, какие же это неприятности? Это настоящее горе, беда, трагедия!.. И мамина неожиданная смерть, и детский дом, куда за неимением близких родственников его сразу же определили. Но если с тем, что мамы больше нет, он смириться так и не смог, то к детскому дому надеялся все же привыкнуть и бедой его поначалу не считал. А зря. Там все было бедой. Но самое страшное, те люди, которые призваны если не заменить детям родителей, то хотя бы стремиться к этому, на деле поступали совсем по другому. Для кого-то из них дети были досадной помехой, которую они терпели как неизбежность (и, надо сказать, их Димка тоже соглашался терпеть), но были и те, для кого воспитанники являлись злейшими врагами, просто по определению, безо всяких причин (как говорится, без объявления войны). А дети... Дети были разными. Но разве можно остаться чистым, добрым и нежным (даже если ты был таким изначально) в атмосфере злобы и ненависти, подлости и страха? Димка выбрал не лучший, наверное, способ защиты - он ушел в себя, сжался в тугой комок, оброс колючками, словно ежик, сам не замечая того, что берет на вооружение то, что не принимает в других - злобу и ненависть. Нет, были конечно ребята, по крайней мере нормальные внешне, к которым Димка потянулся