Буторин, А. Р. За краем земли и неба : [фантастический роман] / Андрей Буторин. – Москва : АСТ ; Донецк : Сталкер, 2007. – 333, [2] с. : ил. – (Заклятые миры).

Теперь, будучи в полном одиночестве, девочка даже и не пыталась сдерживать слезы. Они не хлынули бурными солеными ручейками, поскольку не было силы тяжести, чтобы тянуть вниз эти скорбные потоки - слезы набухали прозрачными полушариями в глазницах и, отрываясь, превращались в колыхающиеся шарики и медленно плыли по кабине. Не стыдилась Кызя и громких рыданий. Ну и пусть ее горе, выпущенное на волю, записывают холодные бездушные приборы! Вряд ли кто-то сумеет прочесть и прослушать эти записи. А если и смогут - пусть! Какое это имеет значение сейчас? Какое значение это получит и потом, если рядом с нею не будет Хепсу? И девочка плакала. Громко, навзрыд, захлебываясь рыданиями, давясь стоном, глотая горько-соленые слезы. Так она не плакала еще никогда, с тех пор как себя помнила. Она забыла обо всем, полностью отдавшись нахлынувшему чувству. Казалось, из нее вытекали сейчас все невыплаканные слезы... Это продолжалось долго, но всему приходит конец. Рыданья перешли в громкие частые всхлипывания, прозрачные шарики отрывались от глаз все реже и становились все меньше. Уставшая от сверхэмоциоанальной встряски, Кызя, все еще продолжая тихонечко всхлипывать, неожиданно для самой себя уснула. И проспала тоже очень долго, а когда проснулась от чувствительного толчка, то увидела льющийся с поверхности экранов свет. Но это не был свет далеких звезд, как называл их Учитель, - это светилось родное серое небо! Кызя подтянула поближе дополнительный экран и, пощелкав клавишами на пульте, вывела на него изображение «вида сверху». Внизу, вместо ожидаемой глади основы виднелась земля: зеленая пена лесов, бугорки скалистых гор, коричневые прямоугольнички полей, светлые пятнышки селений с темными точками домов... Правда, сместив направление обзора чуть в сторону, Кызя увидела и основу, но очень далеко, в туманном воздушном мареве. Между черной гладью и лесной зеленью тянулась широкая унылая желто-серая полоса. А вдоль полосы, словно отделяя ее от цветного пространства острова, возвышалась ровная цепочка маленьких бугорков, уходящая в обе стороны так далеко, что также тонула концами в воздушной дымке. Капсула опускалась очень быстро; земля приближалась столь стремительно, что девочка почти уверилась в скорой своей неминуемой гибели. Но почему-то эта мысль не испугала ее. Напротив, она вздохнула с облегчением: все равно без Хепсу ей жить не хотелось. Вот только бы поскорей все закончилось, думала она, а то уж очень больно впились в тело ремни и в кабине капсулы стало невыносимо жарко. Находясь уже на грани между сознанием и беспамятством, девочка ощутила сильный толчок. Сердце скакнуло в груди, а ремни перестали давить. Снаружи послышался ровный гул. Глянув на экран, Кызя увидела, что падение резко замедлилось. Как ни готовилась она к скорой гибели, но бесконтрольная радость все- таки полыхнула в душе. Сколько ни говори себе, что умирать совсем не страшно, что смерть может быть единственным избавлением от бед и страданий, но человеческое естество, изначально призванное к жизни, не обманешь. «Значит, буду жить, - равнодушно подумала Кызя. А вот плакать она себе запретила. Решила, что будет страдать молча. «И потом, - опомнилась она, - с чего я взяла, что Хепсу больше нет? Его нет рядом, но это не значит, что его нет вообще! Что ж, буду его ждать. Ждать и искать!» У жизни вновь появился смысл, и девочка сразу приободрилась. Внизу уже ясно можно было различить коробки домов. Странных домов, словно недостроенных, - без крыш. Между ними и в них копошились крохотные человечки, с каждым мгновением становившиеся крупнее. Вот уже стало возможно различить, что люди эти голые, только вокруг их бедер виднелись повязки. Многие стали задирать головы, услышав подозрительный гул с неба.