Буторин, А. Р. Суметь услышать / Андрей Буторин // Техника-молодежи. – 2006. – № 1. – С. 50-55.

www.tm-magazin.ru 55 графии в резной рамке, висевшей на стене чуть выше ковра. Черная ленточка наискось пересекала угол портрета, с кото­ рого — в форме десантника, в сдвинутом на самый затылок голубом берете — ему улыбался... Аорее! Ошибки быть не могло: огненно-рыжие волосы, а самое главное — изумруд­ ные глаза, которые смотрят вроде бы на тебя, но в то же вре­ мя и куда-то гораздо глубже, словно видят не только то, что доступно обычному взору. Да, это он — его старший друг, ко­ торого час (всего лишь час?) назад в последний раз видел Уикее. В комнату с чайником и сахарницей в руках вошла хозяйка. Димка не успел сразу отвести взгляд от фотографии, и жен­ щина по его обескураженному виду что-то поняла. Она за­ дрожавшими руками поставила на стол сахарницу с чайни­ ком и бессильно опустилась на стул. — Ты знал Юру? — прошептала она с непонятной надеж­ дой. Глаза ее смотрели на Димку с такой мольбой, что сов­ рать он ну никак не мог... — Да, — так же тихо ответил Димка, отчетливо вспомнив предсмертные слова друга: «Передай маме, что Юрка...» — Он погиб... — Женщина вроде бы просто сообщила это мальчику, но все же ему в этой коротенькой фразе послы­ шался вопрос. — Да, — снова сказал Димка и отвел глаза. — Ты что-то знаешь! — Глаза женщины вспыхнули, она всем телом подалась к парню. Димка мысленно заметался. Что же ему делать? Не рас­ сказывать же этой женщине — Юркиной матери, в этом у не­ го не было сомнений — про Аорее, про родную инопланет­ ную деревню, про Черных воинов, убивших и там ее сына... Как он объяснит ей о жизни сразу в нескольких местах, вре­ менах и телах, если и сам толком в этом не разобрался? Ес­ ли бы не присутствие в нем сейчас сразу двух сознаний — Уикее и Димки, — он бы, наверное, подумал, что все это ему только приснилось! А может, он просто сошел с ума... Ведь он слышал где-то выражение: «раздвоение личности», и оно явно не обозначало что-то хорошее. Женщина словно прочла Димкины мысли. Она встала со стула, прошлась по комнате взад-вперед, села на диван, сложив на коленях все еще дрожащие руки, и сказала: — Расскажи мне все, что тебе известно. Я поверю! Пойми, мне это очень надо знать. Юра — мой единственный сын! Димка шумно выдохнул, затряс головой, все еще не реша­ ясь открыть матери солдата правду. А вдруг это не более чем его больные фантазии? Да если и нет, разве во все это мож­ но поверить? Женщина обязательно сочтет его сумасшед­ шим или, хуже того, циничным вруном. Ведь не понять ей, не понять! — Мальчик от волнения не заметил, что последнюю фразу прошептал вслух. — Я пойму! — вскинулась женщина. — Я все пойму! Маль­ чик, дорогой... Я учительницей работаю, ты не думай, я не глупая! — Учительницей? — невольно вырвалось у Димки. — Нуда. Ты не смотри на мою одежку, сейчас каникулы, я по-простому и одеваюсь. А так я младших детишек в школе учу. — А как вас зовут? — вырвалось у мальчика. Наверное, подсознательно ему хотелось потянуть время. — Ой, мы и правда не познакомились! — всплеснула рука­ ми женщина. — Людмилой Николаевной меня зовут. А тебя? — Я — Димка. — Димочка, дорогой, расскажи мне про Юру! — В глазах женщины заблестели слезы, и Димка не смог больше тянуть. Будь что будет! — Хорошо, — вздохнул он. — Слушайте... Пока Димка рассказывал — очень долго, про давно остыв­ ший чайник оба забыли, — Людмила Николаевна не произ­ несла ни слова. Она даже почти не шевелилась, словно боя­ лась, что вспугнет мальчика и то т замолчит. Лишь глаза жили на ее лице собственной, отдельной жизнью: округлялись, щурились, загорались, начинали блестеть, подергивались дымкой печали... Когда рассказ закончился и Димка устало откинулся на спинку стула, он уже знал, что Людмила Николаевна ему по­ верила — от первого до последнего слова. Женщина встала с дивана, подошла к парню и положила сухую теплую ладонь на его черные волосы. — Хочешь жить со мной? — спросила она очень спокойно, словно интересовалась, не налить ли ему чаю. Димка вспыхнул, растерянный взгляд его заметался по комнате... Мальчик вскочил и, не зная, куда деть руки, вос­ кликнул: — Но вы ведь меня совсем не знаете! — Зато тебя хорошо знал Юра. Ведь он называл тебя дру­ гом... — Меня знап не Юра — Аорее! — Неважно, — улыбнулась Людмила Николаевна. — Ты сам-то согласен? «Еще бы!» — чуть не закричал Димка, но, опомнившись, шумно выдохнул: — Ага! Но меня ведь не отпустят из детдома. Меня вообще, наверное, в колонию для малолеток теперь отдадут... — За что же тебя в колонию? — Женщина обняла Димку за плечи. — Ты никого не убил, ничего не украл. — Все равно не отпустят! У нас такой директор! — Знаю я вашего директора, — нахмурилась Людмила Ни­ колаевна. — Негодяй еще тот! Но и на него управа найдется. И потом, я ведь учительница, не забывай. Давным-давно ра­ ботаю, всех знаю, и в гороно, и везде в городе, где детскими вопросами занимаются. А надо — и в области кого нужно найду. Дима, главное захотеть. Если ты согласен стать мо­ им... сыном, то я сделаю все, чтобы ты им стал! — Я согласен... — прошептал Димка и опустил голову, что­ бы Людмила Николаевна не увидела текущих из его глаз слез. Он плакал, но никогда после маминой смерти он еще не был так счастлив. А потом он в невольном порыве обнял сидящую рядом женщину, вытиравшую краем платка сияющие материнской любовью глаза, и горячо-горячо зашептал: — Людмила Николаевна... мама! Юра просил вам... те ­ бе передать: смерти нет! Мама, он понял, и я понял тоже: жизнь — это музыка, которая не может прерваться! Надо лишь суметь ее услышать... пал Рисунки Раузы БИКМУХАМЕТОВОЙ ШИРОКИЙ АССОРТИМЕНТ УДОБНОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ ^одщттшт Холодильный пв|э., д.З тел: 954 -87 -63