Буторин, А. Р. Суметь услышать / Андрей Буторин // Техника-молодежи. – 2006. – № 1. – С. 50-55.

www.tm-magazin.ru 53 И Димка «заболел» флейтой Пана. Во что бы то ни стало он решил сделать себе такую. То есть, не совсем такую. Та флейта, «индейское» сампоньо, обладала особым звуко­ вым строем — пентатоническим. Димка три года, до мами­ ной смерти, ходил в музыкальную школу и знап, что пента­ тоника — это такая особая гамма из пяти нот. В музыке у ин­ дейцев, как и у китайцев, нет полутонов. Есть только тон и полтора тона. Этот строй звучит так, как если на фортепья­ но или рояле играть только на черных клавишах. Любой на­ бор нот на такой флейте складывается в древнюю индей­ скую песню — закрой глаза, и ты уже в Андах. Зато подби­ рать на пентатоническом сампоньо известные мелодии — бесполезно. Это Димку не устраивало, и он решил смастерить либо ди ­ атоническую флейту (как если бы на рояле были только бе­ лые клавиши), либо с хроматическим строем, в котором есть все тона и полутона. Правда, в последнем случае пришлось бы пожертвовать диапазоном, ведь даже в одной октаве две­ надцать звуков, значит, и трубочек надо столько же, а если делать флейту хотя бы на пару октав — это уже целый забор из трубок получится! Но для начала надо было эти трубочки найти. Димка вспомнил, что возле заброшенного пруда неподалеку от де т­ дома он еще осенью, как приехал сюда, видел заросли тро­ стника. Теперь пруд и мелкая растительность вокруг были покрыты снегом, и тростник торчал из сугробов, как иглы ди­ кобраза. Отдельные стебли были выше Димки раза в три, ес­ ли не в четыре, и в нижних коленах — такой толщины, что ру­ ками не переломишь. Пришлось Димке на уроке труда «не­ чаянно» сломать полотно ножовки по металлу и заныкать под стельку ботинка обломок. Во время прогулок он каждый раз шел к пруду, благо тот находился в «разрешенной» зоне, и пилил, пилил, пилил тро­ стник на колена. Приносил в детдом небольшими партиями, выкладывал сушиться на пожарный ящик, чтобы не было видно снизу, потом тщательно шлифовал внутренние по­ верхности каждой трубочки шкуркой-«нулевкой», намотан­ ной на карандаш, и складывал в тумбочку. Когда один из ее ящиков оказался забит трубочками раз­ ной длины и толщины, Димка стал подбирать их по звучанию для будущей флейты. Для этого он набрал винных пробок возле беседки, где пьянствовали старшеклассники и подре­ зал их заточенным ножовочным полотном по размеру. Потом затыкал один конец трубки и дул, регулируя звук глубиной заталкивания пробки. Самым сложным оказалось найти первую трубку, с но­ той «до» (Димка все же решил делать флейту с хроматиче­ ским строем, хотя бы октавы на полторы). Дальше дело пошло быстрее. Сравнивать звуки ему было не с чем, при­ ходилось полагаться на слух. Настроив очередную трубку, Димка заливал пробку расплавленным парафином от све­ чи (в детдоме частенько вырубалось электричество, так что свечки имелись) и откладывал в отдельный ящик тум ­ бочки. В итоге он отобрал семнадцать трубочек — десять диато­ нических, от «до» первой до «ми» второй октавы, и семь пен­ татоник. Флейту он решил собрать двурядную, иначе она бы получилась очень широкой. Каждый ряд он уложил на пару тонких плоских щепок и обмотал изолентой, а потом той же изолентой скрепил оба ряда меж собой. Между задумкой и реальным ее воплощением прошло полтора месяца, была уже середина апреля, вовсю сияло ве­ сеннее солнышко, распускались листья, зеленела трава. Димке не терпелось испытать свое творение. Еле дождав­ шись времени прогулки, он помчался к пруду, словно трост­ ник, из которого была сделана флейта Пана, тянул его к мес­ ту, где когда-то рос. Димка дрожащими руками поднес к губам инструмент и дунул, как его учили при игре на блокфлейте, издавая звук «ту». Флейта откликнулась вялым, глухим звуком. Димка рас­ терялся сначала, но быстро взял себя в руки и принялся экс­ периментировать. Он пожалел, что не спросил у той студент­ ки, как же играют на этих флейтах! Впрочем, Димкина на­ стойчивость, музыкальный слух и кое-какой опыт сделали свое дело. Димка наконец понял, как надо играть! Во-пер- вых, дуть нужно было не грудью, а диафрагмой; каждый звук должен буквально выскакивать из живота. Во-вторых, звук «ту» здесь не годился; движение гортани должно быть таким, как при звуке «фу» или «фух». Димка издал первую складную трель, и теплая, щекочущая нервы вибрация понеслась от головы по всему телу, дости­ гая каждой его клеточки, раздвигая границы сознания до размеров Вселенной. Теперь он приходил сюда каждый день, даже на пять — де­ сять минут, и играл, играл... В остальное время он тоже не расставался с флейтой, держа ее возле тела за пазухой. Лишь на ночь флейту Пана приходилось оставлять в тумбоч­ ке, и Димка по нескольку раз за ночь просыпался, чтобы про­ верить, в порядке ли его тростниковая подруга. Беда пришла, откуда Димка ее совсем не ждал. В начале июня, накануне отъезда лучших учеников в какой-то захуда­ лый лагерь отдыха (в то время как всем остальным предна­ значалась работа на приусадебном участке детдома и про­ чая хозяйственная нудятина), директор устроил что-то вроде линейки. Учащихся выстроили во дворе, зачитали приказ о награждении отличившихся путевками влагерь, поздрави­ ли, а потом стали «выявлять недостатки». Димка слушал вполуха — учился он средне, но без ощути­ мых провалов, так что ни поощрение, ни наказание ему вро­ де бы не светили. Поэтому, когда прозвучала его фамилия, он не сразу понял, о чем идет речь. А когда до него дошел смысл директорских слов, Димке показалось, что его столк­ нули с крыши, — так ухнуло сердце. — У меня имеются сведения, — говорил Семирядов, — что некоторые наши воспитанники, вместо того чтобы помогать своим друзьям во всем, вместо того чтобы крепить дружбу — основу нашей общей детдомовской семьи, ставят свое «я» выше других, не считаются с мнением окружающих. Так, вы­ пускник шестого класса Дмитрий Гликовский мешает сосе­ дям по комнате выполнять домашние задания, нормально отдыхать, дудя в какую-то свистульку. На замечания друзей он не реагирует, шумит еще громче... Все вы помните, как осенью на вежливую просьбу Вити Болотова перестать сви­ стеть в свою дудочку ранним утром, когда все еще спят, Дми­ трий нанес Вите серьезное ранение и был за это наказан. Очень мягко наказан; мы пожалели Гликовского, не стали вы­ зывать милицию. И вот он снова взялся за старое... Гликов­ ский! Что ты можешь сказать на это? Димка стоял, опустив голову, в которой закипала бурля­ щая злоба. «Сволочи, — думал он, — скоты, ублюдки! Кто же донес на него Семерке? Кто эта гнида? Да они все тут такие! Любой рад нагадить!..» Оправдываться перед директором Димка не собирался. Он никогда, ни разу не играл при ребя­ тах, но кто ему поверит? Да и унижаться он не хотел. Адиректор разошелся; он уже кричал, размахивая руками и брызжа слюной: — Молчишь?! А почему ты не молчал, когда тебя просили об этом друзья?! Гликовский, ты паршивая овца в стаде, та самая ложка дегтя в нашем коллективе! Я предупреждаю те­ бя в последний раз! Еще одна жалоба от учителей или уча­ щихся — и нянчиться с тобой я больше не буду! А сейчас я на­ значаю тебя дежурным по дому на две недели! И быстро дай сюда свою дудку! — Семирядов протянул руку, но Димка не тронулся с места. — Ну?! — рыкнул директор, чиркнув по парню бритвенно-острым взглядом. — Я жду! — Это не дудка, это флейта, — выдавил Димка. — Она в комнате. — Живо неси! — гаркнул директор. — Одна нога здесь, другая там! Димка рванул к зданию. Пока бежал — решение само вспыхнуло в голове: бежать! срочно! немедленно!!! Он и не подумал подниматься к себе в комнату, — да и зачем, если флейта была при нем? — а перебежал коридором на другую сторону дома, к окнам, выходящим в сторону пруда и зеле­ неющего за ним леса, распахнул оконные створки и пере­ махнул через подоконник... ...Димка достал из-под рубашки флейту Пана и заиграл не­ затейливую мелодию, ту самую, что он (точнее, Уикее) играл возле умирающего друга перед тем, как очутиться здесь.