Буторин, А. Р. Суметь услышать / Андрей Буторин // Техника-молодежи. – 2006. – № 1. – С. 50-55.

КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕИ ФАНТАСТИКИ Димка потянулся вначале, но подружиться так ни с кем и не смог — наверное, его быстро растущие колючки уже не пус­ кали к нему никого. И его единственным другом осталась флейта. Блокфлейта сопрано , деревянная «Venus», которую когда-то подарила ему мама. Флейта сразу вызвала насмешки у детей. Изо всех музы­ кальных инструментов здесь признавалась лишь раздолбан­ ная гитара, на которой под дешевый «контрабандный» порт­ вейн вечерами бренчали старшие ребята, жалобно воя при­ митивный «блатняк». А Димка играл сонаты Валентино, Гортона и Перселла, очень любил «Одинокого пастуха» Джеймса Ласта, а больше всего на свете — мелодию из кинофильма «Генералы песча­ ных карьеров» Луиса Оливейры. Он никогда не играл при ре­ бятах, всегда старался найти укромный уголок, и стоило по­ явиться рядом хоть одному человеку — сразу прятал флейту. Но разве можно надолго остаться одному в таком людном месте, как детский дом? И все же Димке хватало даже трех­ четырех минут, чтобы словно глотнуть свежего воздуха сво­ боды, вспомнить тепло родного дома, нежность маминых рук... Все это, идаже больше, дарила ему флейта. В ее музы­ ке жил целый мир — прекрасный, желанный, но такой недо­ ступный! И однажды этот мир был разрушен. В самом буквальном безжалостном смысле. Утром, как обычно, Димка сунул руку в прикроватную тумбочку, чтобы коснуться друга, поздоро­ ваться с ним. А пальцы нащупали лишь острые щепки. Дим­ ка не сразу и понял, что это такое, он не мог осознать, что та­ кое возможно... Лишь когда он вынул самый крупный обло­ мок и увидел на нем игровое отверстие, то наконец осознал, что произошло. Но все еще не мог понять, как могло случить­ ся такое, что стало причиной гибели флейты? Пока не грох­ нул сзади мальчишеский многоголосый хохот. Димка быстро обернулся. На щеках его блестели слезы, что придало изде­ вательскому смеху пущей громкости и разнузданности. Смеялись все, даже те, с кем он хотел подружиться. И тогда Димка встал, сжимая в руке острый деревянный обломок и шагнул к злобно гогочущей толпе. Взмах руки снизу вверх — и хохот заглушился истошным визгом. Остальные разом смолкли, отпрянули от вопящего. А бритый под «ноль», в подражание «настоящим браткам», старшеклассник про­ должал верещать, глядя на торчащий из бедра осколок флейты, вокруг которого по вытертой до белизны ткани джинсов расплывалось темно-бордовое пятно. Димку на трое суток посадили в карцер — бывший туалет, где раньше хранила ведра и швабры уборщица. Эту каморку сметливый директор догадался приспособить для «воспита­ тельных» нужд. Два раза в день — утром и вечером — Димке приносили кружку воды и кусок черствого хлеба. Но самым страшным испытанием оказались не голод и жажда. Стоял конец ноября, и из-под двери тянуло мокрым холодом, отче­ го лежать и сидеть на ледяном бетонном полу становилось невыносимо. Димка старался подольше стоять, но подгиба­ ющиеся от голода ноги быстро уставали, и он опять садился на бетон. В результате он заработал воспаление легких, про­ болел почти всю зиму и, затаив в сердце еще большую зло­ бу, решил при первой же возможности отсюда бежать. А в конце февраля произошло одно неприметное событие, которое брызнуло в заледеневшую Димкину душу лучиком света... Как бы ни были жестоки условия детского дома, как ни презирали детей учителя и воспитатели, но определенные «культурно-массовые мероприятия» им все же приходилось проводить — ведь приезжали к ним и проверки, велась ка­ кая-то отчетность, которую не всегда удавалось «срисовать с потолка». В театры, конечно, никто детей водить не собирал­ ся, а вот к ним в детский дом как-то приехал студенческий ансамбль исполнителей латиноамериканского фольклора. Почему именно такой, непонятно. Наверное, студенты за­ просили небольшую плату, а что именно они будут играть, воспитателей волновало меньше всего. Димка шел в актовый зап с неохотой. А когда началось вы­ ступление — забыл обо всем: где он, что с ним... Не сущест­ вовало больше ненавистного детского дома, злобных учите­ лей, жестоких детей. Вокруг него распахнула свои объятия Вселенная, вытеснив все наносное и мелкое, поглотив его, растворив в себе, подарив ощущение счастья в чистом виде. Особенно покорила его многоствольная флейта, которая у латиноамериканских индейцев носит название сампоньо, о чем рассказали после концерта артисты. Димка попросил по­ казать ему флейту поближе. Очкастая Дорофеиха, классная воспитательница, сразу зашипела на него, но веселая худень­ кая студентка-флейтистка в цветастом балахоне и блестящих монисто на шее засмеялась и спрыгнула со сцены в зал. — Да почему нет? Пусть мальчик посмотрит! Она протянула Димке неровный снизу «заборчик» из тру­ бок разной толщины, скрепленных между собой деревянны­ ми, обвязанными тесьмой с «индейским» орнаментом пла­ стинами, и пояснила: — Такие флейты не только у индейцев есть. Даже на Руси на них играли! Кувиклы, или кувички еще, назывались. А во­ обще эта флейта носит классическое название «флейта Па­ на». Знаешь почему? Димка покачал головой, не отрывая глаз от сампоньо. Де­ вушка звонко и мелодично, словно и сейчас играла на флей­ те, заговорила «былинно-сказочным» голосом: — Жил-был в Древней Греции бог такой — Пан его звали. Ноги у него, как у козла были. Да и весь он не сильно от коз­ ла отличался: пьянствовать любил, танцы-шманцы всякие с веселыми девицами. А однажды встретилась ему в лесу прекрасная нимфа по имени Сиринкс. Пан к ней и так, и сяк, а красавице этот козел, понятно, не понравился. А тому не­ уважение такое к собственной персоне не по вкусу при­ шлось. Он нимфу — хвать! А та вырвалась и побежала! Пан — за ней. Ноги-то козлиные, бегают быстро. Почти уже догнал нимфу, но взмолилась Сиринкс отцу своему — речному богу: «Спаси меня, батюшка, от посягательств урода страшного, наглеца козлоногого!». А отец-то всего лишь речной бог, не ахти какой всемогущий, только тем и смог дочурке по­ мочь, что превратил ее в тростник. Козел Пан то т тростник срезал и сделал из него многоствольную флейту. И играл на ней с тех пор, продолжал над девушкой измываться... А никто и догадаться не мог, что не флейта это поет, а слад­ коголосая нимфа Сиринкс. Между прочим, в самой Греции до сих пор эту флейту так и называют — сиринкс. — Студент­ ка потрепала Димку по голове и забрала у него инструмент.