Буторин, А. Р. Работа над ошибками : [фантастический роман] / Андрей Буторин ; [ил. Н. Н. Колесниченко]. – Москва : АСТ, 2004. – 398, [1] с. : ил. – (Библиотека фантастики «Сталкер») (Звездный лабиринт).

что лопнул бы, наверное, как передутый воздушный шарик. Теперь же он принял это совершенно спокойно, как должное. — Кто-нибудь должен жить. Жизнь вообще зародилась в океане, — сказал он, вспомнив уроки естествознания. — А на берег оно не выползет? — спросил вдруг Валерка. — Ага, оно уже выползло, — снова ожил и принялся острить в своей манере Ленька. — Сейчас выпрыгнет вон из тех кустов! Машинально все глянули на кусты. И все хором заорали, причем громче всех — сам Ленька: из-за кустов показался некто с непропорцио­ нально большой головой, длинными руками и короткими ногами. Боль­ шие, раскосые глаза существа занимали, как показалось ребятам, пол- лица. В следующую секунду все четверо уже ломились напролом сквозь ельник. Лекер устал думать. Потеряв тело, а вместе с ним и все органы чувств, ему не оставалось ничего другого, как думать, думать, думать... Вспоминать, размышлять, фантазировать, мечтать... Впрочем, о каких мечтах может идти речь? О чем можно мечтать, если ничего нет?! Совсем ничего! И, по-видимому, никогда уже не будет... А может — и не было? Лекер устал. Он все же мечтал. Но мечтал об одной всего лишь вещи: перестать думать. Перестать мыслить. А существовать он и так уже пере­ стал. Мысли действительно стали удаляться от Лекера. Сначала он “уви­ дел” их как бы со стороны — так “видел” Лекер раньше мысли других ра­ зумных существ. Затем они сбились в маленькое легкое облачко, переме­ шались, перепутались, а потом это облачко — и так, впрочем, невидимое — медленно растворилось в Пустоте, не оставив следа. Лекер перестал быть. И вдруг — какой удар! Жестокий и подлый! Свет, боль, крик! Лекер не сразу понял, что кричит он сам — кричит не мысленно, а во весь голос, вибрируя готовыми лопнуть голосовыми связками! А эта боль! Никогда прежде он и представить себе не мог, как это больно — обретать свое тело! После долгого пребывания в невесомости тяжело и больно привыкать к обычной тяжести. Во сколько же крат больнее оказалось после пребыва­ ния нигде привыкать к собственному телу! И свет — обычный дневной свет, даже не солнечный — как же он резал и жег глаза! Лекер лег, свернувшись калачиком, и зажмурился. Так пролежал он неизвестно сколько. Он не помнил. Он не понимал. Ведь мысли улетели! Но, оказывается, не навсегда. Раз он думает о том, что ему больно — зна­ чит он все-таки думает. Неожиданно это открытие сильно расстроило Ле- кера. Он даже заплакал, как в детстве, от непонятной обиды. Как приятно было — не быть! И вот... Лекер перевернулся на спину. Осторожно открыл глаза. Над ним — высоко-высоко — нечто гладкое, однотонное, светло-серое... Посмотрел 165