Бусырева, Е. В. Судьбы финнов Мурманского региона: семейная история и культура / Е. В. Бусырева ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Кольский научный центр Российской академии наук, Центр гуманитарных проблем Баренц региона. - Апатиты : Кольский научный центр Российской академии наук, 2019.

от прочих финских групп: «Мы — ингерманландцы. Мой дедушка, отец отца, и мать жили в деревне Анъялово Куйвозовского (Парголовского) района Ленинградской области. Там жили фактически одни финны»521-, «Дедушка — крестьянин Гатчинского уезда. Ингерманландцы — русский вариант финского инкери»52%; «У меня родители — ингерманландцы. А почему нас чухонцами всё время называют ?»529; «Папа — ингерманландец из Кингисеппского района Ленинградской области»520. Четко обозначали своих предков по этнотерриториальному признаку потомки финских колонистов Мурманского берега, американских и красных финнов: «. Бабушка из финских колонистов. Она родилась на полуострове Рыбачий »531; «Предки со стороны матери были в числе первых колонистов Ура-Губа. А папа у меня родился в Ваенге»532; «Родители мамы в революционные годы границу перешли. Они из красных финнов, из Хельсинки»533', «.Отец прибыл в СССР из Америки в тысяча девятьсот двадцать втором году легальным путём»534', «Моего папу привезли родители из Америки в трёхлетнем возрасте535»; «Они (бабушка и дедушка. — Е. Б.) из американских финнов, тогда много американских финнов приезжали в Кондопогу. Они мигрировали из Кливленда, штат Огайо»'36; «Мой пста приехал сюда из Канады»531. Таким образом, налицо преобладание субэтнической идентичности над общеэтнической. Этническая общность имеет свои собственные культурно-исторические основания для самоопределения при всем том, что набор этих оснований ограничен известным кругом представлений. На уверенности в общих культурных свойствах базируется солидарность группы. Для представителей финнов Мурманской области язык, вероисповедание, материальная кульіура не являются основополагающими маркерами этнической принадлежности в силу глубоких ассимиляционных процессов — результата переселений и государственной социализации. Самым значимым объединяющим их признаком в советский период и в настоящее время стало осознание общей исторической травмы, причастности к репрессированному народу. Рассматривая современные этногенетические мифы, В. А. Шнирельман указывает, что «общий исторический опыт, который объединяет группу и претворяется в коллективное переживание («коллективную память»), отличает ее от других подобных групп и составляет важную часть ее мифа о происхождении»538. Можно сказать иначе, что миф о происхождении в самоидентификации этнической общности замещается ее исторической памятью, которая предполагает осознание своей особой 527 ПМА 2010 г. Информант 5. 528 ПМА 2009 г. Информант 10. 529 ПМА 2010 г. Информант 4. 530 ПМА 2015 г. Информант 32. 531 ПМА 2013 г. Информант 19. 532 ПМА 2014 г. Информант 25. 533 ПМА 2014 г. Информант 22. 534 ПМА 2009 г. Информант 6 . 535 ГІМА 2011 г. Информант 18. 536 ПМА 2015 г. Информант 26. 537 ПМА 2018 г. Информант 36. 538 Шнирельман В. А. Миф о прошлом и национализм. URL: http://semitology.lugovsa.net/elephants/ myth_ofjpast.htm (дата обращения: 04.11.2015). 145