Бусырева, Е. В. Судьбы финнов Мурманского региона: семейная история и культура / Е. В. Бусырева ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Кольский научный центр Российской академии наук, Центр гуманитарных проблем Баренц региона. - Апатиты : Кольский научный центр Российской академии наук, 2019.

с собственной этнической группой. Нежелание говорить по-фински являлось 479 «определенным выражением процесса интеграции»3 . Вместе с тем в семьях, в которых были особенно сильны культурные традиции или родители имели высокий уровень образования, сохранялась установка на владение материнским языком. В моноэтнической семье информанта 2 все говорили по-фински. У родителей была библиотека на финском языке. Отец окончил исторический факультет Ленинградского педагогического института, в годы Зимней и Отечественной войн был комиссаром и переводчиком. Финскому языку информанта учила бабушка — хранительница финских традиций в семье. После смерти бабушки и родителей эту функцию взял на себя старший брат (1926 г. рождения). Интересно то, что с возрастом информант кардинально изменила свое отношение к родному языку в положительную сторону'. Информанта 22 финскому языку учили мама, заслуженная учительница Карелии, и бабушка: «Я финский язык впитал с молоком матери. И с бабушкой по-фински говорил». Кроме того, его отец, карел, знал финский язык, во время войны был переводчиком на Карельском фронте, в послевоенное время — известным карельским журналистом, редактором, переводчиком, работавшим с членами делегаций высшего государственного уровня. Самого информанта приглашали переводчиком в отдел культуры города Кировска, а также на различные международные мероприятия, так как во время собраний он мог свободно вести синхронный перевод380. Тем не менее дети информанта знают только русский и карельский языки, так как жена у него карелка, да и каникулы дети обычно проводили в поселке Калевала в карелоязычном окружении. Постановление Верховного Совета РФ № 5291 «О реабилитации российских финнов» от 29 июня 1993 г. сыграло существенную роль в том, что на рубеже ХХ-ХХІ вв. у российских финнов стал проявляться интерес к финской культуре и финскому языку. Появляются курсы по изучению финского языка, в том числе при Хибинском обществе российско-финляндской дружбы “Naapurit” («Соседи»). Некоторые информанты (2, 9, 10, 13, 15, 36) посещали эти курсы, а занятия вела двоюродная сестра информанта 8. В настоящее время занятия проводит член этого общества (не финка). Информант 23 изучал финский язык в городе Йоэнсуу (Финляндия): «Там университет и при нем были курсы. Ну и я так неплохо понимал. Но потом стал забывать без практики». Информант 10 благодаря собственному желанию хорошо знает финский язык. Она выучила язык, посещая курсы и занимаясь самостоятельно. Информант 28 из финно-ижорской семьи, владеет финским языком на бытовом уровне. Родители между собой говорили по-фински, кроме того, она также посещала курсы по изучению финского языка в городе Полярные Зори. Информант 13 из русско-финской семьи: «Мама говорила на чистейшем финском языке. А я раньше ходила на курсы финского языка. Но, можно сказать, что языка я не знаю». Изучение финского языка мотивируется личными побуждениями, важнейшие из среди которых — стремление восстановить утраченный семьей 379Энгман М. Финляндцы в Петербурге. С. 303. 380Казаков JI. Соседи—Naapurit (Общество дружбы двух народов). Апатиты: КНЦ РАН, 2013. С. 33. 115