Бусырева, Е. В. Судьбы финнов Мурманского региона: семейная история и культура / Е. В. Бусырева ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Кольский научный центр Российской академии наук, Центр гуманитарных проблем Баренц региона. - Апатиты : Кольский научный центр Российской академии наук, 2019.

"он” и “она” путаю». Интересна оговорка (возможно, ироничная) « по- человечески», т. е. по-русски, указывающая, что к ее родному языку можно относиться как к второсортному. Для другого информанта закрытие финской школы совпало по времени с арестом ее отца: «Когда финские школы закрыли, пришлось заново идти в первый класс в русскую школу. До этого я не знала русского языка »311. Информант 8 не знает финского языка, только отдельные слова: « Нас финскому и не учили даже, потому как финнов притесняли хорошо. Поэтому отец и не хотел, чтобы мы значи, нас от этого оберегали». Аналогичную ситуацию в семье описывает информант 24. Она и ее брат финский язык не знают, поскольку отец боялся их учить. Сам отец (1913 г. рождения) свободно владел финским языком. Он окончил финскую школу, а его мать была учительницей. У информанта 16 финном был дедушка. Финского языка в семье никто не знает, поскольку по настоянию деда финская тема была под запретом. Информант 19 из финно-русской семьи. Родители из-за репрессий не учили своих детей финскому языку: «Я не знаю финский язык. Вот сын мой знает, он учил финский язык, ездил туда учиться». Мать информанта — русская, однако знает финский язык, потому что жила в финноязычном окружении и училась в финской школе, так как другой в населенном пункте не было. Племянник информанта рассказывал: « Каких-то особых семейных интриг, связанных с национальностью, в нашем роду не прослеживается. Дедушка никогда не пытался скрыть свое происхождение. Единственное, в чем проявилась боязнь национальных репрессий в его семье, — это нежелание его жены обучить детей финскому языку. Примечательно, что она сама говорит по-фински довольно хорошо »j72. Противоположный случай — информант 11, которая финского языка не знает из-за собственного активного сопротивления: «Папа меня хотел научить финскомуязыку. А я ни в какую не хотела. Итак дразнили “Финка, финка! ” Когда родителей не было дома, мальчишки залезали на забор и дразнили. А я их дразнила: “Недобитые фашисты! ” — и дралась. Дразнили все по национальности»1,11. Информант 12 происходит из финно-русской семьи, родился в Эстонии и поэтому « хорошо знал эстонский, финский не выучш, хотя они родственные». Данный случай — пример первостепенного значения языковой среды. Огец информанта финский язык знает, с 1993 г. живет в г. Хельсинки. Языковой сдвиг произошел в семьях фактически на протяжении жизни одного поколения. У информанта 14 финка только бабушка: « Когда семью сослали, из них никто не знал русского языка, поэтому работали уборщицами. Даже мама до трех лет говорила только по-фински». Информант от бабушки запомнила с детства лишь несколько фраз по-фински. Информант 15 финский язык не знает, хотя ее мать им владела свободно. Первые четыре класса она проучилась в финской школе в Изори, а потом окончила семилетку в поселке Колпино Ленинградской области. Информант 32 из финно-русской семьи. Его отец до школы знал только финский язык. Впоследствии, как сказала мать информанта (поморка), «он русский язык потом знал лучше меня». Сам 371ПМА 2009 г. Информант 6. 372ПМА 2013 г. Информант, М., 1974 г. рождения. 373ПМА 2010 г. Информант 11. 112