Бусырева, Е. В. Судьбы финнов Мурманского региона: семейная история и культура / Е. В. Бусырева ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Кольский научный центр Российской академии наук, Центр гуманитарных проблем Баренц региона. - Апатиты : Кольский научный центр Российской академии наук, 2019.

памяти, элементом наследия, а в ряде случаев — инструментом социальной мобильности, так как служит обоснованием эмиграции. Таким образом, материал подтверждает, что до начала раскулачивания и депортаций браки в финских семьях были этнически эндогамными. Затем в результате дисперсного расселения финнов браки становятся гетероэтническими. Вступление в такой брак служило способом адаптации финнов в иноэтничном окружении. В настоящее время наблюдается полное преобладание межэтнических браков, которое приводит к значительной ассимиляции финнов. 3.2. Сохранность и утрата финского языка Язык, как правило, выступает одним из основных критериев этнической идентификации341. На протяжении XX в. отношение к финскому языку менялось и во многом зависело от политики государства по отношению к финнам. Хотя язык воспринимается значительной частью населения как важнейший идентификационный признак, многие исследователи (Ю. IT. Шабаев, II. В. Шилов, В. Н. Денисенко и другие) считают, что это есть лишь «глубоко укоренившийся культурный стереотип»342. Например, информант 8, высказываясь о своем сыне, который идентифицирует себя как финн, сказала: «Да какой он финн, он иязыка-то не знает». Примечательно, что сама информант считает себя финкой и в советском паспорте была записана финкой, однако финского языка тоже не знает. Аналогично суждение информанта 1 о своей двоюродной сестре, у которой отец — финн, а мать — русская: «Она русская была. Она по-русски говорила ». Таким образом, с позиции этих информантов главным критерием этнической идентификации является знание языка. Языковая идентификация составляет одну из важных проблем адаптации иммигрантов к социальной среде территории прибытия343. Социолингвистические исследования Н. Б. Вахтйна, Е. В. Головко и П. Швайтцера продемонстрировали, что утрата языка далеко не всегда сопровождается утратой этнической идентичности, общности могут идентифицироваться по другим основаниям344. Н. Н. Чебоксаров считал основным идентификатором не язык, а совокупность иных кульіуроспецифических свойств345. До середины XIX в. финский язык в Финляндии использовался исключительно низшими сословиями. На финском языке издавались только 341Кожанов А. А., Яловицына С. Э. Этносоциологическое обследование финского населения Карелии: основные задачи и первые результаты // Финны в России: история, культура, судьбы. Петрозаводск: ПетрГУ, 1998. С. 165; Анфертьев А. Н. Пролегомены к изучению этнической истории. Памяти Р. Ф. Итса // Этносы и этнические процессы. М.: Восточная литература, 1993. С. 63. 342Шабаев Ю. П., Шилов П. В., Денисенко В. Н. Язык и этничность: дискуссия о языковой политике в регионах проживания финно-угров. С. 95. 343 Исканиус С. Языковая идентичность русскоязычной молодежи — иммигрантов в Финляндии // Антропология. Фольклористика. Лингвистика: сб. ст. СПб.: Европейский ун-т в Санкт-Петербурге, 2002. Вып. 2. С. 314-326. 344 Вахтин Н. Б., Головко Е. В., Швайтцер П. Русские старожилы Сибири: социальные и символические аспекты самосознания. С. 76, 82, 213-214. 345Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А. Народы, расы, культуры. М.: Наука, 1985. С. 11. 107