Бусырева, Е. В. Судьбы финских семей в памяти их потомков : (на примере двух семей из Мурманской области) // Кольский Север в XX-XXI вв.: культура, наука, история : сборник статей / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона ; [ред. В. П. Петров, И. А. Разумова]. - Апатиты, 2009.

«Материнские» традиции Несмотря на все исторические перипетии, жизнь в иноэтническом окружении, потомки финских семей в той или иной степени сохраняют самобытные черты «материнской» культуры. Финские культурные традиции в семье R1 соблюдались фрагментарно. Так, поддерживалась традиция отмечать лютеранское Рождество. Она сохранялась, пока был жив отец. Что же касается финского языка, то шансов сохранить его в случае R1 было мало. С детства она владела только русским, что можно объяснить двумя факторами: во-первых, мать - русская, и в семье говорили только по-русски; во-вторых, жили в русскоязычном окружении. Возможно также, что отец-финн не прививал «финскость» своим детям, учитывая негативное отношение к финнам в известный период и исходя из объективных потребностей интеграции в советское общество. В советский период проводилась политика создания «единой советской нации». В связи с этим поощрялись межэтнические браки, которые способствуют утрате идентичности. R1 считает себя русской. Однако надо отметить, что она не забывает о своих финских корнях. Уже в зрелом возрасте она стала посещать курсы финского языка. Может немного читать, переводить небольшие тексты. Составила семейное древо, бережно хранит семейные реликвии, память о семейной истории, важных событиях, произошедших в судьбах родственников. Иная ситуация в отношении сохранения финской культуры сложилась в семье R2. В семье все говорили по-фински: и бабушка, и отец, и мать, и старшие братья, и сестра. У родителей была библиотека на финском языке. R2 финскому языку учила бабушка, но, по собственному признанию, как только она начала осознавать себя, то стала говорить бабушке: « Я не буду говорить по-фински», - когда та обращалась к ней на финском языке. Такое негативное отношение в детстве к финскому языку, возможно, объясняется тем, что ребенку не хотелось выделяться из окружения, тем более, что семья жила в коммунальной квартире, и хотелось быть «как все». Сейчас R2 с грустью оценивает такое свое детское поведение. Она считает себя финкой, поскольку для нее определяющим критерием этнической принадлежности является то, что и отец, и мать - финны. Однако в детстве и молодости R2 все время хотела быть русской, потому что ей казалось, что финское происхождение мешает ей в жизни. Говорит, что «комплексовала» из-за своей фамилии. Например, в ситуации, когда приходилось менять школу: Хорошо, если в этой же школе учились мои старшие братья и сестры, тогда все знали нашу фамилию. А если новая школа, то, придя в кчасс, нужно было громко назвать свою фамилию, которую никто не мог правильно произнести. Никогда в жизни. В том числе и учителя. Я покрывалась вся краской и четко по буквам произносила фамилию. Все на меня оборачивались. Я очень стеснялась своей фамилии. Кроме того, по воспоминаниям R2, во дворе всех финнов дразнили «белофиннами». В случае семьи R2 можно видеть пример бумажно-бюрократической «ассимиляции»: 61