Бондарев, А. Г. Поле Умецкого : рассказы / Александр Бондарев. - Кировск : Алаш, 2007. - 46 с. : ил.

Лошади быстро вырабатывались и слепли. Овса и сена животные не ели вволю. За лошадями закрепляли шефов из комсомольской ячейки горного техникума. Студенты собирали по домам корочки хлеба, чтобы лошади не слабели, чистили стойла конюшен и смазывали солидолом болячки. Лошадиных кадров на Севере не было, их набирали из переселенцев с юга. Акима Карякина, раскулаченного донского казака станицы Вольнодонской, приставили на конбазу Умецкого старшим конюхом. Активисты не соглашались с управляющим трестом Кондриковым, доверившим ему конюшню. Как можно - поселенцу такой пост! Увидев, как пропахший потом Карякин ловко управляется с лошадьми, поверили, что такой поправит дело. За глаза его окрестили маршалом. Так в древнем Риме называли конюшенных при императорском дворе. - Сам я всю жизнь с лошадями и что скажу: у коня завсегда должно быть что жевать, чтобы конь ясли не грыз, последнее это дело. От себя корку оторви, а коню дай, - простылым голосом поучает Аким. Шефы и конюхи уходят, Аким остается один. Пахнет донником и полынью, слышно, как лошади хрумкают сеном. Прижавшись щекой к атласной шее Буяна, Карякин разговаривает с конем. - Бают люди, тракторы будут заместо коней. Железный конь, конечно, силища и здоровья в ем сколько. Почитай цельный табун в моторе, а души нет. Воздухом апатит колупать станут. Техника кругом будет: нажимай кнопку и кури цигарку. Куды ж нам с тобой, Буян, деваться? Подковы сдирать и на живодерню? А? Буян молчит, косит фиолетовым глазом на хозяина и прядает ушами. 41