Бондарев, А. Г. Поле Умецкого : рассказы / Александр Бондарев. - Кировск : Алаш, 2007. - 46 с. : ил.

Горько и тягостно молчание в кладбищенской тишине. Сердце не выдержит безмолвия. - Я нашел тебя, отец, прости что с опозданием. Я гак изменился, что матушка не признала меня. А что внешность? Оболочка, да и только. Внутренне я остался прежним, с возрастом экономней в чувствах и скупым в желаньях. Нет, я не посрамил фамилии, жил сложно, честно и голодно. Злобность и зависть ко мне не пристали. Не растерял достоинства, не уронил чести. Рано стал равнодушничать к вещам. Привитая любознательность не угасла во мне. Помню, как ты рассердился: «Тебе пятнадцать лет, а не знаешь, почему Дон казаки называют почтительно Дон Иванычем. Позорно не знать истории казачества!» Теперь знаю. После института, по распределению уехал в Тульскую область. Между городами Новомосковском и Донским находится Иван-озеро, еле заметное озерко в камышовой поросли. Это и есть исток Дона. Провидение привело меня из низовья Дона к его истоку в Тульский край. Не забуду твоих поучений, отец: «За овин, за бабу не закладывай. Овин сгорит, а баба согрешит. Возьмешь карты, отдашь жизнь. Не пей водку, пей вино. Казаки пили, и ты пей, пей чарку до понюха хлеба. У нас в роду пьяниц не было». Спасибо за науку стихосложения. Как образно ты выразился: «Не пиши трусцой, пиши галопом». Вот чего мне не хватало в стихах - ритма. Прости, что не проводил в последний путь. Не имел финансовых возможностей, тебе одному и откроюсь. Маме не сказывал, мое признание убило бы ее. Не дай Бог, станет высылать скудную пенсию на пропитание сыну. Измаялась душа моя взаперти томиться, спасу нет. Скитания, бесприютность, муки да разочарования остужают мое сердце. В даль уж не зрю, г ляжу под ноги. Озяб я, утомился с дороги, идти надобно поискать ночлег. В церкви поставлю свечи под образа. Одну за здравие, другую за упокой. В душе просветленье, словно исповедался... В церковь добрался поздно. 35