Бондарев, А. Г. По кругу бытия : рассказы / Александр Бондарев. – Кировск : ЛитО «Алаш», 2020. - 194 с. : портр.

козу из пальцев ребятишкам сотворит. Выйдет из избы, за плачет и зайдется, телом дрожит и за фонарный столб дер жится. Уймется и зашагает к братцу. А тот уже пишет по памяти, знай, кисти меняет. Потом замрет и сидит каменный. На столе и каша просяная захоло нула, и репа простыла, а он пишет, одержимый, и натуру мает до темени. Умоет лицо, посумерничает, квасу из ков шика попьет и при свечке до петухов мажет и скоблит меш ковину. С кистями и засыпал. И все молчит, будто сделался немой, чтоб сила со словами не выходила. Вытрудил портрет и слег. Заморился, соки жизненные ушли в картину . Чуял смерть и наказывал названному братцу продать портрет и схоронить по православному обычаю. Об одном жалковал, что разменивал себя на пятаки, рисуя лебеду шек и райских птичек для барышень-курсисток. И просил дер жать братца за руку до самой кончины, так он его любил. Помер он на рассвете, когда жизнь просыпалась от ноч ной спячки. Сальный свечной огарок потух, то ли от прикос новения ветерка, то ли и впрямь жизнь погасла, и душа рас сталась с телом. V - Любезный, - обратился господин в пролетке к кучеру, - пошто толпотворение на площади. Правь туда лошадей. При виде господина в бобровой шубе, народ раздался в стороны. Барин дивом поразился. Пред ним предстали толи два одинаковых человека, то ли две одинаковых картины - живой оригинал и его копия на холсте. За впечатлением жи вописного сходства пришли иные открытия: редкостный портретный почерк и сокрытая цветовая тайна воплощения образа обездоленного люда без тени обреченности и уни женности. Как же это можно, какой силою таланта совме стить несовместимое! 166