Бондарев, А. Г. Последняя охота : рассказы, пьесы, стихотворения, катрены / Александр Бондарев. – Кировск : ЛитО «Алаш», 2021. – 151, [4] с.

- Ироды! Как можно не пускать до ветру? Мы, чай, не арестанты! - А ну, граждане кулаки и подкулачники, отваливай! - заорал Чухлебов' затворяя вагонную дверь. - Была б моя воля, я вас кровопивцев порешил на месте. - Не пужай! Нацепил ружжо, так и все можно? Ишь, разошелся, как вшивый по бане! - бранилась в вагонную щель острая на язычок Агриппина. Послышался лязг сцепки и буферов, поезд дрогнул железным телом, скрипуче набирая ход. Умолкли переселенцы. В углу вагона, поджав ноги до подбородка, батюшка шевелил губами молитву, разматывая клубок суровой нити. Прервав занятие, он откидывал назад крепко заволошеную породистую голову с искорками седины в черной бороде. На его лике отразилась печать страшной брани, которую вели старцы и подвижники Русской Церкви. Это взгляд сурового воина, стоящего насмерть в битве за спасение духа народа. - Вот и остался я один, земляки, - печально повел Митрич, - и вы для меня ближе и родней на всем белом свете. Будем гуртом держаться, не пропадем. На новом месте подсоблять друг дружке станем. В Тьфутаракани тоже люди, а коли так, неужто не сойдемся. Так, батюшка? - Истинно так, Алексей Дмитриевич. И моё вспоможение вам будет, не оставлю вас, за спасенье душ молиться стану. Пастырь в изгнании - тот же пастырь. Храни вас. Господи, братья и сестры, - и он подал каждому по нательничку. Расстегнув вороты, захватив крестик в горсть, сельчане бережно опускали на грудь. - Все отнято, все потеряно. Как-то жисть заладится в чужом краю. Покуда корни пустишь, ветки засохнут, - печалился дедушка Анисим. 30