Большакова, Н. П. Летопись души : в 2 книгах : к 15-летию Мурманской и Мончегорской епархии. Кн. 2: Дороги жизни/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2010.

Не знаю почему, но, когда я приходила в церкви, у меня всего раз и возникло желание на колени пасть, но не сделала этого, постеснялась, не готова была. А тут поднимаюсь по лестнице к трапезной и в темноте вижу лик Серафима Саровского, стоящего на коленях, к мощам которо го мы в Дивеево прикладывалась. Думала, почудилось, ближе подошла, а это преподобному памятник стоит. Что меня опустило перед ним на колени, не в силах понять. Перед иконами такого трепета не было, а тут ноги сами подкосились, и молитва пошла. Может, темнота и безлюд- ность на меня так подействовали, может, облик Серафима Саровского, освещенный только лунным сиянием, а может, после омовения в свя том источнике душа особой молитвы требовала... Позже, в Санкт-Петербурге, вспомнив о Курске, нашла ответ, поче му в Коренной памятник Серафиму Саровскому стоит, хотя мощи в Дивеево находятся. Преподобный родом отсюда был, а памятник вели кому курянину его знаменитый земляк поставил — скульптор Вячеслав Клыков, который, когда приезжал на его освящение, в конце речи сво ей повторил слова преподобного: «Спасайтесь сами, и тысячи вокруг вас спасутся...» ЗОЛОТОЙ ЛИСТОПАД В СПАССКОМ-ЛУГОВИНОВО Выехав из Мурманска в осенних куртках, мы, подъезжая к Спас- скому-Лутовинову, сняли с себя все теплые вещи, настолько солнечно по-летнему встречала нас Орловщина — родина великого писателя, ма стера литературного пейзажа — Ивана Сергеевича Тургенева. Память сохранила ощущение от картин художников, рисовавших парки и аллеи средней России: и вот высоченные дубы, ясени, клены, устремленные пышными кронами в небеса и отбрасывающие свои длин ные тени, уже сходят с полотен великих мастеров пейзажа, и ты не можешь налюбоваться этой красотой. Через рыжую поросль скупо про биваются солнечные лучи... Дорожки аллей усыпаны сплошь осенней листвой... Мне, северянке, выросшей на тундровых просторах, видевшей в окрестностях своего поселка деревья только в два-три роста человека, те, что писались художниками, казались деревьями больше сказочны ми, нежели реальными, вызывающими необыкновенный трепет пред этим величием, невесть откуда бравшийся в моей душе. Только здесь, в Лутовиново, я впервые увидела, как опадают листья, кружась над головой точно желто-оранжевые парашютики, плавно опус каясь почти с поднебесья еще одним ярким солнечным пятном под ноги 60