Большакова, Н. П. Летопись души : в 2 книгах : к 15-летию Мурманской и Мончегорской епархии. Кн. 2: Дороги жизни/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2010.

«ребенок целостен не только в отношении ко времени, но и ко всей жизни, он отдается весь — всему; он воспринимает мир не рассудочно, не аналитически, не каким-либо одним из своих чувств, а всем своим существом без остатка, — и мир раскрыт ему во всех своих измерениях ...имеет дар полного слияния с миром и с жизнью»... Балашову, с его взглядами о соборности и спасении России через православную веру было трудно уживаться с новыми хозяевами страны. Более того, вооруженный познанием Бога, он становился опасным для сил зла, и тучи вокруг него стали сгущаться. Случайностей в жизни не бывает, поэтому так пророчески сегодня воспринимается тот факт, что Балашов, переезжая жить в Новгород из Карелии, принимает приглаше ние сняться в фильме, где его героя, старика-хранителя убивают фашисты... А по истечении времени получается, что убивают и самого автора «Госу дарей московских». И Господь с эпическим размахом попускает ему эту смерть. Зверства, содеянные с писателем, были страшны, восстав картина ми из его романов... Так, по-евангельски, мученически, достойно завер шил свою жизнь знаменитый исторический писатель Дмитрий Балашов. Обратим внимание на время и дату кончины писателя — в ночь на 17 июля 2000 года. Его убивают сразу после вечерних служб, посвященных памяти преподобного Сергия Радонежского, в день изуверского убийства благоверного великого князя Андрея Боголюбского, в день кровавой рас правы над царской семьей Романовых, в день памяти святого иконописца преподобного Андрея Рублева. Балашов погибает подобно русскому бо гатырю, совершившему уже в нынешнее время удивительный по своему значению подвиг собирания земли русской через слово своих книг. И не случайно, дорога, завершающая земной путь писателя, пролегла из Вели кого Новгорода в Зеленоборск. Когда-то по ней с дружиной своей шел и Александр Невский отражать нашествие крестоносцев от Руси... Похоронили Дмитрия Балашова в рубашке-косоворотке, но многим казалось, что лежал он в кольчуге и шлеме, потому как до конца оста вался воином, борющимся со злом. Так после романов Балашова в душе начинают оживать святые подвижники Александр Невский и Даниил Московский, Михаил Тверс кой и Дмитрий Донской, митрополит Алексий и преподобный Сергий Радонежский, к мощам которых я прикладывалась в Славянских ходах и на Поместном Соборе, когда выбирали Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла, с которым Дмитрий Михайлович еще в пору митропо- литства Святейшего ездил в Рим... Минутная стрелка личных часов Балашова, по словам Панкратова, замерла навсегда, но стрелка часовая продолжает движение, делая со бытия уже минувших лет значимыми и весомыми. 190