Большакова, Н. П. Летопись души : в 2 книгах : к 15-летию Мурманской и Мончегорской епархии. Кн. 2: Дороги жизни/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2010.

Как много их усталый голос значит Из чистого, хмельного серебра. А этот плач — он не для веча, Он только для теня одной, Но тне тебя утешить нечет, Мой колокольчик дорогой...» Встречаем мы колокола и в современных, последних стихах Кор жова. «Где безколоколъной колокольни Тесно сжаты белые уста, Щелк нет кнут возницы беспокойный, И — давай губернии листать!» Инте ресный какой образ: звонница-то без колоколов, потому и «белые уста» ее «тесно сжаты». Яркий, зримый штрих, что служит автору для изобра жения жизненного пространства, в котором существует герой стихот ворения «Плач мытаря». А как обойтись без колоколов в стихотворении, посвященном Трои- це-Сергиевой лавре? В нем автору с успехом удается совмещать и два плана (личный, связанный с конкретным героем, и общий, говорящий и о самой лавре, и о стране в целом), и два временных пласта, в простран ство нескольких строф вместить настоящее и прошлое знаменитого монастыря: Холодёшенек квас монастырский... Ахнешь махом граненый стакан, Вытрешь рот рукавом, по-мужицки, Как от водки, и весел, и пьян. Вскинешь к небу глаза, и былое, Отзываясь в колоколах, Поплывет, будто птица, над полет, Вековые расправив крыла. Ты пойми обыватель досужий, Гость случайный отеческих сёл, Ты — живешь, а вотЛавра — служит. Здесь и ты отвечаешь за всё! Совмещение личного и общего планов мощно, державно звучит и в концовке стиха: Океанский простор многозвездный - Святе Сергиев монастырь. Лавра,Лавра, острог поднебесный... Поднимись до её высоты! 140