Большакова, Н. П. Летопись души : в 2 книгах : к 15-летию Мурманской и Мончегорской епархии. Кн. 2: Дороги жизни/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2010.

И первого Меня повесить нужно. Скрестив мне руки за спиной, За то, что песней Хриплой и недужной Мешал я спать Стране родной. Он не написал, что повесится сам, а точно определил для своих убийц глагол расправы с собой «повесить нужно». Помню, в январе 1990 года прочла версию гибели Сергея Есенина, написанную Сергеем Куняевым «Смерть поэта». Будто в пропасть про валилась. Минут десять сидела, точно парализованная. Затем записала в дневник: «Варварское время. Страшно! Сказки о Вие и привидениях в сравнении с тем временем —детский лепет. Маяковский, Фадеев, Горь- кий, другие, всем им помогли уйти из жизни. Горько и больно созна вать, что это было в моей любимой России. И всё же смерть Есенина — этого жизнелюба, красавца с волнами пшеничных волос, любимца жен щин и любящего свою бьющую ключом жизнь, его смерть — открытая незаживающая рана в душах многих любителей поэзии поэта и до сих пор. Восторгаюсь его преданностью и любовью к России. Предчувствуя насильственную смерть от рук палачей, он не остаётся за границей, а спешит на родину, навстречу своей судьбе. Это было выше его сил и предчувствий... Читаю стихи и даже в самых разухабистых чувствую боль за Рос сию. Как же долго все его записывали в самоубийцы. Да разве мог он, Есенин, просто так взять и повеситься, — нет, нет и нет. Такого, как он, могли только убить. Варварское время, породившее самые низменные пороки в людях — доносительство и предательство, прогибательство и лицемерие, равнодушие и страх. Я с тревогой думаю о сегодняшнем дне, отом времени, в котором живём мы, в котором будут жить наши дети и внуки. Наше время тоже тревожное, много в нём стало неопределенно сти и неуверенности в завтрашнем дне — всё это заставляет быть гото вым ко всему. Только бы не вернулись те варварские дни и годы, так предательски согнувшие нас, свободолюбивых русичей, пошатнувшие веру в непобедимый русский дух». Что же касается жизни Есенина, так никто и не отрицает, что в жиз ни поэт пил и хулиганил. Но не это же определяло его сущность — а высота поэзии, не физическая жизнь — а жизнь духа. И если уж Безру ковы решили взять на себя ответственность и показать поэта пьяным и хулиганистым, то должны были делать это доказательно, потому как 107