Большакова, Н. П. Летопись души : в 2 книгах : к 15-летию Мурманской и Мончегорской епархии. Кн. 2: Дороги жизни/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2010.

Звоны резки, звоны гулки, Бубенцам в шлее не счет. А как гаркну на прогулке, Выбегает весь народ. Народность стихов Есенина тем и определяется, что рождена не надуманными образами, а взятыми из жизни: На лазоревые ткани Пролил пальцы багрянец. В темной роще, по поляне, Плачет смехом бубенец. «На лазоревые ткани» или И в душе и в долине прохлада, Синий сумрак как стадо овец. За калиткою смолкшего сада Прозвенит и замрет бубенец. «Закружилась листва золотая» и еще один из «Небесного барабанщика»-. Разметем все тучи, Все дороги взмесим. Бубенцом мы землю К радуге привесим. Авот в стихотворении «Цветы» поэт обращается уже не к веселому бубенчику и не к поддужному колокольчику, а к колокольчику-цветку: Ах, колокольчик! Твой ли пыл Мне в душу песней заглянул... Не что-нибудь, а именно колокольчик «заглянул» в душу поэта пес ней, осветил ее своим мелодичным звоном, который у поэта и «среброз- вонный» («Колокольчик среброзвонный») , и «говорливый» («Не вернусь я в отчий дом»). То он «хохочет до слез» («Эх вы, сани! А кони, кони!»), то «плачет» («Сказка о пастушонке Пете...»). Но еще есенинские колоколь чики и бубенчики — звездные, как в стихотворении «Пантократор»: Пролей, пролей нам над водой Твое глухое ржанье И колокольчиком-звездой Холодное сияние. или в «Преображении »: Шлея на кобыле - Синь. Бубенцы на шлее - Звезды. 103