Большакова, Н. П. Мой друг Викдан Синицын : воспоминания / Надежда Большакова // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2004. – № 4.

возрасту, а по принадлежности к литературному творчеству, хотя и тогда Викдана уже нельзя было назвать молодым. Его литературное творчество началось много раньше. В первые два года дружбы с писателями я в Мур манск приезжала не часто и потому с Викданом общалась не много. С 1996-го, когда мы вместе подавали заявления в Союз писателей России, наша дружба стала крепнуть с каждой новой встречей. Его приняли в Союз на несколько месяцев раньше, и я была рада за своего товарища. Но и тог да он был для меня ещё только хорошим добрым приятелем; другом насто ящим, преданным, дорогим - стал позже. Говорят, чтобы узнать человека, надо съесть с ним пул соли. Может быть. Не знаю, сколько соли мы съели с Викданом, только более понимающего, доброго друга у меня в Союзе писателей не было. Я точно знала: когда понадобится, он всегда придёт на помощь. Это за нашу дружбу он доказал не раз. После Славянского Хода «Мурман - Черногория» я у многих наших хо доков взяла интервью, не обошла стороной и Викдана, с которым именно в Ходе очень сблизилась. Он рассказывал: -Родился в семье краскома - красного командира, в Иркутске, 12 ап реля 1934 года, но прожил там всего девять месяцев. И помотало меня в дет стве и юности по всему Советскому Союзу. Отец, Виктор Данилович Сини цын, окончил школу вооружения по лётной части - в то время это было пре стижно. Мать Софья Георгиевна после окончания школы им. Троцкого ра ботала в торговле, позже окончила курсы чертёжников. Когда Эстония стала советской, на территории города Тарту расположил ся лётный полк отца Викдана. Семья Синицыных жила в квартире эстон ского полковника. Викдан вспоминает первые дни войны: - Мы с сестрёнкой играли на плацу и вдруг услышали выступление Мо лотова. Второй день запомнился тем, что все стекла на домах крест-накрест заклеили белой бумагой. Со службы прибежал отец и сказал, что нас эва куируют. Мать говорила, что никуда не поедет, что заваруха продлится недолго, но приказ есть приказ. Отец должен был идти дежурить у са молётов. Мать волновалась за бельё, которое постирала и не успела снять. Помню, когда ехали, на поезде на крыше лежали матросы с пулемётами. Помню налёт авиации. Помню, как при бомбёжке все побежали в лес, а ма тросы стали стрелять по самолётам. Налёт был не долгим, и все вновь вер нулись в поезд. Люди рассчитывали, что заваруха пройдёт через неделю- Две, но... Мы оказались под Казанью. Плыли пароходами с тюками. В Ом ске жил мой дед с бабкой, и мать везла нас туда. Затем пришло письмо от °тца, который велел ехать в город Тару, что недалеко от Омска, к его роди телям. Там войну мы и прокантовались. Мать со своим маникюром встала на заводе за станки. Жена офицера - и за станок. У неё даже нечего бы ло надеть, потому за станком стояла в шерстяном модном платье. Я ходил к ней на завод - получать суп из мороженой капусты. Помню голод. После