Большакова, Н. П. Жизнь, обычаи и мифы кольских саамов в прошлом и настоящем/ Надежда Большакова ; [науч. ред. И. Б. Циркунов ; ред. саам. текста А. А. Антонова ; ред. саам. фольклора Е. С. Посангер ; ил. Г. А. Кулинченко]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

56 Книга первая. Лапландия — саамов колыбель бы то ни стало сдержать стадо, поворачивая оленей к болотистым местам, чтобы животные не повредили ноги, в беге спасаясь от назойливых насеко мых. Раскладывая дымные костры, оленеводы устраивали своеобразные навесы-шалаши, куда загоняли оленей. Многочисленные болота Лапландии обычно буро-зеленые во второй половине коаллк-манн окрашиваются в янтарно-розовые тона. Это озна чает, что поспела морошка — царица -ягода. Саамы очень ценят, любят ее и не ограничивают потребление этой ягоды ни в свежем виде, ни в качестве приправ к рыбным и мясным блюдам. А также заготовляют ее на зиму, оставляя в собственном соку в бочках. Так она не теряет своих качеств, не бродит и остается свежей до нового урожая. 12-й месяц, август, — поаррьк-манн (по Харузину— пурги-мане) [17, с. 108]. В поаррьк-манн олени опушаются, покрываются новой шерстью. Саа мы заготавливают дрова, приводят в порядок сбрую и сети. Женщины вы делывают шкуры, шьют шапки, малицы и пимы. В начале поаррьк-манн пыжики достигают трехмесячного возраста и меняют мех. С этого времени они, по рассказу Чарнолуского, называются «чопорками». От саамского слова «чепэрк» — олененок трех-пяти месяцев («чопурок»). Во второй половине поаррьк-манн, когда кровососущие насекомые исче зают почти полностью, пастухи ищут оленям новые ягельные пастбища. Те перь ягель увлажнен дождями, и животные начинают им усиленно питаться. Олени пасутся на небольших вараках, или плоскогорьях. В лесу они находят для себя еще большее лакомство, чем морошковый цвет, — грибы. Если год грибной, пастухам мало забот: олени быстро и хорошо прибавляют в весе, если грибов недостаточно, они спешат их разыскать и быстро передвигают ся вперед. Пастухам стоит большого труда сдерживать животных. Писателю Станиславу Панкратову пастух села Варзина Николай Заха ров рассказывал: «Олешки — такое дело. Почует, где гриб, сразу бежит... За каждым оленем не угонишься. Н адо— собаку посылаешь. А гонять тоже нельзя зазря, летом копытка — болезнь наживается... А все равно за сут ки отмахаешь за стадом сотню километров, все время на ногах... Зимой проще — на упряжке. А летом все ногами» [10, с. 63]. В это время саамские женщины и дети ходят по грибы и ягоды, занима ются рыбным промыслом. В конце поаррьк-манн устремляется в озера кум жа метать икру. Ее ловят как неводом, так и сетками. Этот лов называется осенним. По вечерам устраивают вечеринки — сйррпэррт [12]. Танцуют на них все желающие. Заходит осень на новый круг — и вновь на носу уже имание оленей, возвращение в зимние погосты. И так повторяется из года в год. Вроде бы все то же самое, но тем не менее новое, неповторяющееся, потому что саа мы — народ оленный, на месте не сидящий...