Большакова, Н. П. Жизнь, обычаи и мифы кольских саамов в прошлом и настоящем/ Надежда Большакова ; [науч. ред. И. Б. Циркунов ; ред. саам. текста А. А. Антонова ; ред. саам. фольклора Е. С. Посангер ; ил. Г. А. Кулинченко]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

26 Книга первая. Лапландия — саамов колыбель Лапландия Лапландия — земля суровая, студеная, с промозглым пронизывающим осенним ветром, зимними снежными бурями, сугробами до пояса, а то и в рост человека, с затяжной весной и коротким комариным летом. Русский писатель Михаил Михайлович Пришвин, побывавший на Кольской земле в 1907 году, сравнивает кольское лето с Дантовым «Адом»: «Комары те перь не поют, как обыкновенно, предательски жалобно, а воют, как легио ны злых духов. Мой маленький Вергилий (проводник. — Н. Б.) с кривыми ногами, в кривых башмаках, не идет, а скачет. У него вся шея в крови. Мы бежим, преследуемые диаволами Дантова “Ада”» [17, с. 242]. По этому поводу существует одно саамское предание о том, как один за езжий рыбак продал свою душу черту за два величайших блага: чтобы летом его не кусали комары и чтобы зимою у него было вдоволь оленьего мяса. Так было и так есть. Александр Александрович Миланов, мурманский поэт и публицист, уже в наше время о комарах написал: «...в июне, они такие тактичные скромняги, робко летают поодиночке и чуть ли не расшар киваются, прежде чем вонзить в тебя кровососное жало, завтра же воющим скопищем будут отравлять жизнь... противно гундося, вереща и повизгивая, вьется живая серая туча залепляя глаза, уши, ноздри, рот...» [11, с. 3]. Лапландия — это край мрачных скал, омываемых ледяным морем, с крикливыми базарами чаек и гаг, край поседевших, лохматых ельников и морошковых болот. Здесь камни цветут мхом и кустарниками ягод, а на спинах великанов-валунов стоят причудливые, корявые сосны, расходятся в «танце» низкорослые березки, и поднимается настроение, глядя на это чудо природы, а карликовый мелколистник так заплетет по тундре редкие тропы, что пробираешься по ним с трудом. Лапландия — край суровый и нежный, край черной полярной ночи и белого летнего дня. Чаще всего ее дантовым адом воспринимали люди пришлые, но для коренных жителей — это колыбель, мать, отчий дом, где каждая березка, каждая сосенка, словно родные. И снег уже не ледяное покрывало, а как пишет саамская поэтесса О. Воронова, он: ...лежит в сугробах пышных, Легкий, мягкий, словно пыжик... А сколько осенних красок в природе Лапландии! Она, словно вобрав в себя все цвета радуги, выплескивает их на людей. Здесь осень звенит в ли монно-оранжевые колокола. Рыжие, бурые, золотые листья берез и рябин на фоне черных гор, зеленых сосен и елей завораживают. Вечерами очерта ния сопок оживают, затевая немыслимые игры света и тени, пробуждая воображение, создавая сказочные образы.