Большакова, Н. П. Жизнь, обычаи и мифы кольских саамов в прошлом и настоящем/ Надежда Большакова ; [науч. ред. И. Б. Циркунов ; ред. саам. текста А. А. Антонова ; ред. саам. фольклора Е. С. Посангер ; ил. Г. А. Кулинченко]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

266 Книга вторая. «Из-за Каменского, из-за морё-окияну» наших оленей», а осенью благодарят: «Спасибо тебе, Луот-ёменЬ, что по берегла наших оленей». Луот-ёменЬ помогают пасти оленей ее помощники Пуаз-олма и Пуаз- ёменЬ [19, с. 26] (муж и жена), они же берегут их от волков. С Луот-ёменЬ они живут мирно. Обличьем Луот-ёменЬ, как человек, только вся в шерсти. Рассь-айке — хранительница оленей, богиня травы и пастбищ. О ней у саамов есть особенный миф. Под ее покровительством олени так размно жились, что съели всю траву и стали погибать от голода. Тогда бог Кав врай создал волка, чтобы тот очистил землю от падали и сократил число оленей, человеку же для защиты дал собаку. У В. Чарнолуского в сказке «Разиайке и тала» пишется: «Разиайке по- прежнему правит порядок в своем чуме и песни поет травам, ягелю рост дает, и золотое веретенце в руках ее вертится. То она в сторону юга завьет его — олени по ветру на север потянутся, то завертит его на север — олени на юг поворачивают. А вокруг чума оленицы малые пыжики, бегают резвятся, иг рают и прыгают вокруг чума хозяюшки-матери их, Разиайке. [14, с. 115] Но, может, оттого, что саамы нарушили запрет Мяннташша, может еще по каким причинам, только со временем в Лапландии олени-дикари пере велись. По этому поводу существует своя легенда о том, как решил один нуэйт пополнить Лапландскую землю дикими оленями. «С тремя саамами поплыл к Шведскому берегу. Сам вышел, а товарищам сказал: возьму я там олений рог и грызть буду, вы ничего у меня не спраши вайте и не препятствуйте. Возвратился с берега — во рту рог. Стал на корме в лодке, а саамы за весла взялись. Смотрят — за ним и олени плывут. Нуэйт спешит, рог грызет, дошел до ветвей и показывает спутникам, чтобы те отру били их, не поняли саамы знаков его, не сделали, что нуэйт велел. Когда уже домой приплыли, упрекнул их нуэйт: что, мол, ветви рогов не отрубили. Те перь у них только приплывшие олени будут, да и те недолго продержатся. Поэтому и нет в Лапландии сейчас оленя дикого...» [ 12, с. 53, 60] Ну, а Мяннташш, с которого начался этот рассказ? Он и по сей день в легендах живет. Слово-то «мяннташш» от саамского «мьянна», что значит бархатистый мех, покрывающий молодые ростки оленьих рогов на пер- вом-втором месяце. Олень Мяннташш у саамов был тотемным животным, поэтому в тундре многие названия звучат: Мяндозеро, Мяндоручей и так далее. И около полусотни топонимов с названием дикого оленя — коньть. Например, Кон- ньтяввр — озеро Дикого оленя, Коянньтвунн — залив Дикого оленя, Рен- даяур — озеро рехкающего самца дикого оленя и так далее. В одной из самых популярных легенд о Мяннташш говорится, что ста рик со старухой сосватали своих трех дочерей ворону, тюленю и оленю, а