Большакова, Н. П. Жизнь, обычаи и мифы кольских саамов в прошлом и настоящем/ Надежда Большакова ; [науч. ред. И. Б. Циркунов ; ред. саам. текста А. А. Антонова ; ред. саам. фольклора Е. С. Посангер ; ил. Г. А. Кулинченко]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

107 Имя — код судьбы ся в то животное или в тот предмет, имя которого носит ребенок, вырази лось у лопарей переменой имен» [4, с. 178]. Обряд нового наречения был аналогичен обряду крещения. Обряд смы вания христианского имени проводился саамами вплоть до XIX века. Ха рузин относит этот обряд к саамам «финляндской» Лапландии, но тут же как бы оговаривается: «Следует заметить, что тот факт, что писатели раз ных веков и в разных местностях Лапландии записывали этот обычай, слу жит доказательством, насколько этот обычай был распространен среди ло парей и с каким трудом он уступал христианству» [4, с. 179]. Ребенку дава ли саамское имя взамен христианского, которое после этого уже не использовалось. А если ребенок заболевал, обряд наречения производили заново. По описанию Н. Харузина это делали так: варили настой ольховой коры, остужали его, наливали в таз, ставили в него ребенка и, обмочив в настое ветку березы, три раза небольно стегали ребенка, произнося при этом заклинания: «Этой водой я нарекаю тебя (и произносили имя)» и «Будь так же плодовита, здорова и крепка, как береза, с которой взята эта ветка». Кстати, ольховым отваром омывали и собак, когда им давали имя. Был и другой обряд, помогавший уберечь дитя от болезни или смерти. Ребенка символически продавали в чужую семью, в которой не умирали дети, и хранили обет молчания об этом семь лет. Или крестили ребенка три раза в разных церквах. Саамы очень дорожили продолжением своего рода и, как пишет Хару зин, «чем больше у него детей, тем он считает себя более счастливым... Вместе с тем очень многие писатели передают, что лопари радовались боль ше рождению дочери, чем сына, ввиду того, что благодаря последней они увеличивали свое состояние при выдаче ее замуж» [3, с. 305]. После принятия на Руси христианства, церковь стала вытеснять языче ские имена и завладела монопольным правом наречения младенца [2, с. 8]. Так называемые христианские имена проникали на Русь из Иудеи через Ви зантию и Грецию. Это были чуждые имена, но жрецы новой веры — священни ки и монахи — очень противились языческим именам и победили [2, с. 9]. Через пять веков та же участь постигла и Русскую Лапландию, когда церковные служители, крестя саамов-язычников, давали им имена теперь уже христианские. Но саамы все равно изменяли их по-своему. Н. Харузин в труде «Русские лопари» приводит много саамских имен, давно уже забы тых, вышедших из употребления. Ниже приведены примеры имен саамов, проживавших в погостах, из «Выписки писцовой книги» Алая Михалкова [3, с. 409— 433]. Имена приводятся мужские, так как тогда женщин в писцовые книги не вносили. Погост Муномаш: Самылко, Семейка, Родка, Алампейко, Литтей.