Большакова, Н. П. Жизнь, обычаи и мифы кольских саамов в прошлом и настоящем/ Надежда Большакова ; [науч. ред. И. Б. Циркунов ; ред. саам. текста А. А. Антонова ; ред. саам. фольклора Е. С. Посангер ; ил. Г. А. Кулинченко]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

100 Книга первая. Лапландия — саамов колыбель огонь, подкладывая ему самые лучшие дрова, готовила на нем еду и благо дарила. Огонь-мать предупреждал хозяйку о надвигающейся беде или опас ности, помогал при родах. Нуэйты тоже обращались к матери-огню, чтобы предугадать различ ные события. Огонь согревал и лечил. И куда бы саамы ни переезжали, они, прежде всего, в своем жилище, будь то кувакса [4], вежа или пэррт, разжи гали огонь и только после этого в жилье заносили вещи и обустраивали его. И было бы странным, если бы в суровых условиях жизни в Лапландии саамы к огню относились как-то иначе. Огонь — источник жизни, поэтому и возникло почитание его, возведенное в культ. Этнограф Ю. Б. Симченко [5] пишет о том, что земля у саамов отожде ствляется с материнским началом, и приводит саамскую песню, записан ную им у шведских саамов в Каресуандо, в которой говорится о Матерях природы, от которых зависит жизнь всего живого на земле. У саамов мать Земли — Моаннтар-оаххк. От слова моант — основание (дерево, куст, че ловек) и акка — бабушка. Ее дочери: Уккс-ака, Сар-ака. Большинство сей- дов в Лапландии тоже носят женские названия: «Ака», «Ако»... что также свидетельствует о связи жертвенных мест с женским началом. Как знак особого предназначения женщины и ради оздоровления рода у саамов до XVII века существовал обычай, записанный Николаем Харузи- ным из сообщений Реньара. Саамские парни стремились брать в жены тех девушек, которые были лишены невинности иностранными купцами. Т а кую девушку, если она была бедна, они предпочитали богатой, а уж если ее находили еще и беременной, то забывали о выгоде и не только брали без приданого, но даже выкупали ее у родителей. В XVII веке, по сообщению Герберштейна, у саамов существовал и гостеприимный гетеризм: «купцов и чужеземных гостей лопари, уходя на охоту, оставляют дома с супругой. Когда они возвращаются и находят, что супруга их вследствие сношения с гостем довольна и более весела, чем обыкновенно, они дают ему какой- нибудь подарок, если же нет — изгоняют его с позором» [ 7, с. 241]. Обы чай этот существовал до принятия саамами христианства. Михаил Пришвин записывает один разговор о саамах: «Лопари, — говорит он, — уноровчивы. — Что это? — Норов хороший. Придешь к ним, сейчас это и так и эдак усаживают. И семью очень любят, детей. Детьми, можно сказать, тешатся. Уноровчи- вые люди. Но только робки и пугливы. В глаза прямо не смотрят. Чуть стукнешь веслом, сейчас уши навострят. Да и места-то какие: пустыня, тишь» Д с. 214—215]. В исследовании семей саамов Кольского уезда на рубеже XVI—XVII веков молодой этнограф Максим Кучинский делает следующие выводы: