Большакова, Н. П. Первые Всероссийские Балашовские чтения в Великом Новгороде / Надежда Большакова // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2003. – № 3.

Виктория БАКУЛА И далее продолжал свое выступление словами: «Вот с ка кими ощущениями человек жил. По отношению к себе это со вершенно безжалостное стихотворение. Как он говорит: Лысым мальчиком плакать да баловать, А от жизни спасаться в кустах... Вот она неудовлетворенность сильной большой личности. Ведь у него в принципе было все. Жизнь налаживалась... Вы ходили книги, защитил степень. У любого нормального чело века это — уже определившаяся судьба. Да если бы он про сто занимался фольклористикой, он стал бы выдающимся фольклористом, быстро защитил докторскую, стал академи ком, создал школу. Целая колоссальная судьба. А его это не устраивало, а ему этого было мало. Я думаю, что любовь и по эзия, тогда в 60-х, ему помогали с определением места в жиз ни, как бы компенсируя недостаточность в реализации себя. И он выбирает другую судьбу. Потому мы должны понимать, что стихи его конца 50-х — начала 60-х годов и есть начало его литературного творчества». Другой оратор, Кошелев Вячеслав Анатольевич, доктор филологических наук, профессор, в своем обширном докладе о творчестве Дмитрия Михайловича затронул тему языка предков. Ведь о том, как говорили новгородцы в 70-х годах XV века, во времена Марфы Посадницы, никто не знает. И вот он, Вячеслав Анатольевич, в интервью с Дмитрием Михай ловичем «нахально» спросил: «А откуда Вы знаете?». Бала шов ответил мудро: «Во-первых, я фольклорист и в свое вре мя много бывал в экспедициях по глухим уголкам Новгород ской земли, где живая диалектная речь сохранила многие рудименты древнего говора, утраченного в литературном язы ке. Во-вторых: в романе я привожу документы соответству ющей лексики, в-третьих — фантазия. Многие обороты при ходится сознательно конструировать. Для того чтобы понять, как думали наши предки, надо, прежде всего, представлять, как они говорили». И Вячеслав Анатольевич добавлял уже от себя: «Дмитрий Балашов представлял во всем не просто ис торию, развитую в вымышленном повествовании всякого ис торического романа, но непременно правдивую историю. Прав дивую, вплоть до мелочей, воплощал настолько, насколько 146