Большакова, Н. П. Октябрина: повествование о первой саамской поэтессе Октябрине Вороновой / Надежда Большакова. – Мурманск : Опимах : Мурманский областной центр коренных малочисленных народов Севера, 2012. – 110, [1] с. : ил., портр., факс. ; 20 см. + 1 отд. л. генеалог. табл.

И добавляла: «Мне кто-то говорил, будто приходит в сон к тому человеку Октябрина и говорит: „Плохо, что сынок мой, Алешень­ ка, далеко от меня лежит, всё время приходится его навещать1». Всё у нас как-то не по-людски делается. А если суммировать несчастья, выпавшие на долю поэтессы, её родни, то перечень по­ лучится тяжёлый. В годы репрессий расстрелян дед —священник Михаил Распутин, сидел в тюрьме отец. Пил муж... Ушел Сергей... Её саму за книгу «Ялла» довели до роковой черты. У дочери Елены в Боровичах пропал первый муж —вышел в тапочках вынести му­ сор и более никто его не видел. В Петрозаводске убита сестра Тама­ ра. После смерти поэтессы через полгода в компании ребят убит сын. У младшей сестры в 1996 году при пожаре в доме погиб сын... В силах ли была бы вынести Октябрина и это? Наверно, нет, ей хватило и тех переживаний, которые выпали при жизни. Уходим все — С бедой, с печалью, Прощаясь с отчими местами... Дорога может слиться с далью, Но даль дорогою не станет. («Дорога») Подходя к завершению повествования о первой саамской по­ этессе, я хочу напомнить, что выход книги «Ялла» был настоящим праздником для ценителей саамской письменности, «рекой-путе- водительницей», которая дала путь новым ручейкам и начала раз­ ливаться в большую полноводную реку, а потому не зря были уси­ лия, нервы да и сама жизнь Октябрины, положенная на алтарь зарождения саамской литературы. Саамская письменность прошла долгий путь от Феодорита Коль­ ского до Александры Антоновой и не сгорела, не стлела, не стерлась временем в памяти саамского народа, подтверждением чему явля­ ются стихи Октябрины Вороновой и тех, кто идёт следом, стихи, на­ писанные на родном, материнском языке. И в этом есть надежда, что письменность выживет. Сама того не подозревая, Октябрина навеч­ но утвердила саамское слово в Русской Лапландии. А всё, что поэтесса не успела написать, собрать, она завещала нам, её последователям. 108