Большакова, Н. П. Октябрина: повествование о первой саамской поэтессе Октябрине Вороновой / Надежда Большакова. – Мурманск : Опимах : Мурманский областной центр коренных малочисленных народов Севера, 2012. – 110, [1] с. : ил., портр., факс. ; 20 см. + 1 отд. л. генеалог. табл.

При жизни Октябрину мало кто принимал, а тем более понимал. Но она оставила нам огромное завещание в стихах, мысли о родине, доме, родной речи, ласковое материнское слово, слово любви. Пусть всех дней моих туже колечко,— В сердце боль начинает стихать. Поле жизни —оно бесконечно, Да другим это поле пахать. («Поле жизни») Что такое поэт, писатель? Талант? Правильно, талант. Но это не все. Он может вспыхнуть мгновенно и сгореть ярко и быстро, на лету, если вовремя не подхватить его, не помочь. Ведь «сгорела» Октябрина, так и не получив поддержки от своих сородичей. Толь­ ко после смерти многие саамы оценили по достоинству творчество поэтессы, а ведь нужна была такая малость —внимание! Выслу­ шать, поддержать, подбодрить, одобрить... Но, несмотря ни на что, можно с уверенностью сказать, что са­ амская литература Кольского края уверенно заняла достойное ме­ сто среди других литератур мира, сохраняя глубинность саамского языка, его историческую ценность, дух древнего народа, предания, сказы. Сегодня саамские поэты не просто повествуют, они стара­ ются проращивать своим творчеством корни для духовной опоры, как это издревле делали их предки, как делала Октябрина и как должны будут делать их дети и внуки. Потому что все, что создает­ ся, —это ради их человеческой самоценности, самоуважения, ук­ репления духовных внутренних сил, прочувствования себя жизне­ способным человечеством, а не вымирающим этносом. Во время работы над этой книгой мне часто приходила мысль: почему в моём воображении Октябрина Воронова возникает моло­ дой? Ведь я знала поэтессу ровно десять лет до её смерти. Видела, как болезнь изменяла и старила её. Но как бы ни думала о ней, все равно она представлялась мне молодой. И однажды ночью, размыш­ ляя над этим, я вдруг поняла: Октябрина предстает передо мной не в своей физической оболочке, а в духовной, душа её навсегда оста­ лась молодой. Обрадовавшись своему открытию, я успокоилась, но только до того момента, пока не прикоснулась к описанию чужой жизни, любви, чужой боли, от которой словно обожгло, пальцы не­ мели, душу обволакивала тоска... 98