Большакова, Н. П. На пике творческого взлёта. Сергей Есенин 1917: повесть-эссе / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2013. - 278, [1] с. : ил., портр., факс.

Голос его, чистый, приятный, завораживал слушающих своим особым, непостижимым очарованием: Седины пасмурного дня Плывут всклокоченные мимо, И грусть вечерняя меня Волнует непреодолимо. И часто я в вечерней мгле, Под звон надломленной осоки, Молюсь дымящейся земле О невозвратных и далеких. И как-то сразу, без перехода, заговорил о наболевшем: —Вы думаете, Лидия Ивановна, я не чувствую, как из меня при­ дворного холуя-стихоплета хотят сделать? Чувствую, и все мое ес­ тество сопротивляется этому. Представьте: я —ефрейтор, запарши­ вевший санитаришка, читаю стишатки... и кому бы вы думали? Царским дочкам! Каково?! А затем в казарме после этакой-то «чес­ ти» унтер, которому плевать на мои стихи, а заодно и на высшую милость, мне в бритый лоб колет кулаком и только за то, извиняюсь, что я не бросил хлорки в сортир. Да еще этот не пробиваемый ни музами, ни царским расположением унтер и кличет-то меня по-ря­ зански: Ясенин, совершенно не соображая, что моя фамилия—осень, осень, а не ясень. А ему плевать, потому как и в великокняжеских чертогахЯсенин —раб, и у этого дремучего солдафона-кувалды Ясе­ нин тоже раб!.. Сергей помнил, как это неожиданное его откровение вызвало у Кашиной бурю эмоций, как она взволнованно заговорила: —Я, Сергей Александрович, поражена услышать подобные сло­ ва от крестьянского парня, да еще в столь молодом возрасте. В вас такая самодостаточность духа заложена, что только диву даешься... И хоть ее высказывания ему были приятны, но смущали, а пото­ му он продолжил: —Здесь, Лидия Ивановна, не обо мне речь, а о России. Разве вы не чувствуете, что Россия находится на стадии гибели. На войне гиб­ нет русский мужик. А ради чего? Вот вопрос вопросов. Если б вы знали, скольких я на своем горбу к могильным ямам перетаскал, скольким вот этими пальцами глаза вместо пятаков прикрыл! Мо- 6-И 67 81