Большакова, Н. П. На пике творческого взлёта. Сергей Есенин 1917: повесть-эссе / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2013. - 278, [1] с. : ил., портр., факс.

А мне одна поет краса! Торокоча, то замирая, Кристальной фуги голоса Звенят воспоминаньем рая. О, строгий, солнечный уют! Я слышу в звуках этих голых: Четыре ангела поют, — Два огорченных, два веселых. —Ас кем вы еще из поэтов встречались в Москве? —спросил Толстой. —В этот раз ни с кем еще, —сказал Клюев, —а вот в январе 1916-го лично мне запомнилась встреча в собрании «Общества сво­ бодной эстетики», это помещение частной картинной галереи Ле- мерсье на Петровке. Там я читал свои большие стихотворения, ко­ торые получились у меня особенно образными. —Мне эта встреча тоже запомнилась, —подхватил Есенин, — тогда я московской публике совсем еще был незнаком, но запомни­ лась не стихами, а тем, что меня распорядитель вечера объявил Ясе- ниным, неужто русские люди совсем забыли, что ясень —это дере­ во, а «есень» по-церковнославянски —осень, далеко не одно и то же. А еще в том же январе на квартире поэта Леонида Каннегисера я познакомился с поэтессой Мариной Цветаевой. Там случай смешной произошел, который затем она нам и рассказала. Отец Лени, Иоаким Самойлович, известный петроградский инженер, когда Марина при­ шла, признался ей, что якобы несколькими минутами раньше, когда с улицы зашел в гостиную, увидел ее обнимающуюся с его сыном. Цве­ таева возмущенно произнесла: —Что-о-о? Отец Лени невозмутимо продолжал: —Да, вы сидели, обняв друг друга за плечи и сдвинув головы: Лёнин черный затылок и ваш светлый кудрявый. Много я видел поэтов —и поэтесс —но всё же, признаться, удивился... Этот высокий, важный, иронически-ласковый Лорд, как называ­ ла его Цветаева, говорил это без тени улыбки на лице. И видя, какой эффект произвели его слова на женщину, весело закончил: —А выяснилось, что это были не вы, а Есенин, только тогда, ког­ да я обогнул банкетку. У вас совершенно одинаковые затылки... 64