Большакова, Н. П. На пике творческого взлёта. Сергей Есенин 1917: повесть-эссе / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2013. - 278, [1] с. : ил., портр., факс.

ной песни. Дункан Горький видел раньше на сцене за несколько лет до этой встречи, когда о ней еще писали как о чуде, но самому Горько­ му, не понимающему пляски от разума, она не понравится уже тогда. У Толстого Дункан тоже станет плясать, по мнению знаменитого писателя, изображая борьбу тяжести своего возраста с насилием над телом, избалованным славой и любовью. Эта знаменитая женщина, прославленная эстетами Европы, тон­ кими ценителями пластики, рядом с маленьким, как подросток, изу­ мительным рязанским поэтом явится олицетворением всего того, что было не нужно Есенину. И, глядя на нее, Горькому невольно поду­ мается: ну как может она почувствовать смысл слов поэта: « Хорошо бы, на стог улыбаясь, / Мордой месяца сено жевать!» Или что могли ей сказать такие горестные усмешки его: Я хожу в цилиндре не для женщин — В глупой страсти сердце жить не в силе — В нём удобней, грусть свою уменьшив, Золото овса давать кобыле. Есенина попросили почитать стихи, и он охотно согласился, на­ чав с монолога Хлопуши. Вначале трагические выкрики его героя- каторжанина Горькому показались театральными. Сумасшедшая, бешеная, кровавая муть! Что ты? Смерть? Но вскоре он почувствовал, что Есенин читает потрясающе и слу­ шать его ему стало до слёз тяжело. Горький не мог назвать его чте­ ние артистическим, это никак не выражало характер чтения Есени­ на. Голос поэта звучал хрипло, надрывно, что еще более резко подчёркивало слова Хлопуши. Изумительно искренне, с невероят­ ной силою, неоднократно зазвучит требование каторжника: «Про­ ведите, проведите меня к нему, /Я х о ч у видеть этого человека!» И еще великолепнее будет передан страх: «Где он?Где?Неужель его нет?» Горькому не верилось, что небольшого росточка Есенин может обладать такой огромной силой чувства, такой совершенной выра­ зительностью. Читая, поэт сильно побледнел. Он размахивал рука­ ми не в ритм стихов, но ритм этот был столь неуловим, что, каза­ лось, так и следовало делать. Всё: хриплый, надорванный голос, неверные жесты, качающийся корпус, тоской горящие глаза —всё 58