Большакова, Н. П. На пике творческого взлёта. Сергей Есенин 1917: повесть-эссе / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2013. - 278, [1] с. : ил., портр., факс.

точно «херувим благоугодности». В четверть часа эти два поэта на­ учили меня не только уважать русский народ, но и понимать то, что я не понимал прежде —музыку слова народного! Муку русского на­ рода, столетиями водкой отравляемого. И мысль этого народа —Есе­ нин и Клюев, талантливые дети его. Но не только поэты запоминали свои встречи с Есениным, но и, например, замечательная певица с потрясающим голосом —Надеж­ да Васильевна Плевицкая. Когда Клюев появился у нее, она записа­ ла, что Николай «по ту пору очень нуждался и жил вместе с Сергеем Есениным», о котором говорил всегда с большой нежностью, назы­ вая его «златокудрым юношей» и высоко почитая его талант. Однажды Клюев привел к ней «златокудрого». Оба были в под­ дёвках, Есенин обличьем показался Плевицкой настоящим деревен­ ским щёголем, и в его стихах ей увиделось некое подражание Клюе­ ву. Сначала Есенин, как девушка, стеснялся, а вскоре, освоившись, осмелел и даже за обедом стал над Клюевым трунить. Клюев ёжил­ ся, втягивая голову в плечи, опускал глаза и тишайшим голосом произносил: —Ах, Сереженька, ах, еретик... Сам Есенин очень любил пение Надежды Плевицкой и однажды поэту Матвею Ройзману признавался, что у Плевицкой особенно хороши песни курской крестьянки, что он помнит её «Лучинушку» и «Лебедушку»... Об огромном влиянии Клюева на Есенина в 1915-1916 годах на­ писал тогда студент и начинающий поэт, а впоследствии актер, мас­ тер художественного слова, один из ближайших добрых друзей Есе­ нина вне его богемного окружения —Владимир Чернявский. Он писал, что Есенин, не всегда относясь к Клюеву положительно, иног­ да, однако, принимался бунтовать против его наставнического, по­ добного некоему жречеству авторитета, упорно стремясь отстоять и утвердить свою личную самобытность и тем самым инстинктивно защищаясь от Клюева, хотя и продолжал благоговеть перед ним как поэтом. И в часы, когда Клюев с большим искусством читал свои «тяжелые, многодумные, изощренно-мистические стихи» и «бесед- ные наигрыши», Есенин молча указывал на него друзьям глазами, восхищаясь: мол, вот они, каковы стихи настоящего поэта! 208