Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

23.06.2001. Мы всё всегда делаем с запозданием: признаемся в любви, говорим друг другу приятные слова, оцениваем мастерство рядом живущего. К сожалению, я в этом списке опоздавших по отношению к Александру Миланову не оказалась исключением. Да, стихи его читала, рыбацкие бывальщины, слушала многочисленные выступления поэта и наивно думала, что творчество Александра знаю. Стихи Александр читал замечательно, а если видел, как у слушателей загорались глаза, увлекался еще больше. Когда мы были в творческих поездках, он, зная, что мне нравится его триптих «Украсть тебя», обязательно читал его слушателям. Теперь, когда Саши не стало, я попробовала прочесть сама и поймала себя на мысли, что читаю по-Сашиному, сохраняя его интонации, манеру чтения, переходя в восприятии женщины от заразительного молодого, взахлеб: Рвануть бы дверь! С клубами пара, На свет! К сияющим глазам! Вбежать! Увидеть, как отпрянув, Ты смотришь, пасть к твоим ногам. до по-стариковски ленивого, размеренного: Украсть тебя? Теперь все реже - Мысль возникает у меня. То боль в висках, то ноет печень, То нет в наличии коня ... Он умел перенести в свои стихи и бывальщины состояние и людей, и зверюшек, природы в целом. Да и рассказчиком был великолепным. Запомнилось его выступление перед ревдинскими школьникам. Спрашивает их: «Помните, когда вы стали ощущать себя человеком, то есть, что вы есть? Что живете?» И смотрю, ребятня задумалась, да что они, я сама стала пытаться вспомнить, когда же ощутила, что я есть. А Александр продолжал: «Я запомнил себя в два года. Стою на пыльной деревенской дороге и смотрю куда-то вдаль. Вдруг передо мной раскрылась вся необъятная ширь полей, солнце ослепительное и ж а р к о е . Вот тогда я понял, что живу». Так ненавязчиво он умел поставить вопрос и направить мысли слушателей в себя, умел увлечь их на размышления о жизни и судьбе. А с каким аппетитом он ел! Любо - дорого глядеть. Ведь не зря в старое время работников проверяли едой. Если ел хорошо, то и работал также. Саша в Ревде у меня, бывало, четыре тарелки щей подряд съест, а пятую, смеясь, просит сухим пайком завернуть. В альбоме записал: «Я не чревоугодник, но в этом доме умеют готовить щи, от которых, как говорится, за уши не оттянешь. Вот уж за что спасибо матушке твоей, Надюша». А еще запомнилось мне его короткое выступление на презентации сборника стихотворений «Духовная поэзия». Виктор Тимофеев дает слово Колычеву. Тот выходит и полностью читает свою прекрасную поэму о 116 мучениках. Читает минут двадцать. Затем слово предоставляется Миланову. Тот говорит, что предоставит вниманию зрителей три стихотворения. Я за спиной слышу шепоток: «Ну, теперь и этот на полчаса затянет». Миланов как ни в чем не бывало объявляет первое стихотворение и . произносит: . с букетом последней багряной рябины, А люди подумают: едет к любимой. 83