Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

вот, почему проигнорировал выборное собрание - не понимала. Выбрали счетную комиссию и всех попросили удалиться. Через минут пять председательствовавший Александр Миланов пригласил всех заходить и стал зачитывать результаты: «Итак, 7 - за, 6 - против». И тут я, точно очнувшись, возмущенно произнесла: - А когда это вы голосовали? Мне, например, листочка никто не давал. Все засмеялись: мол, Надежда, раз голосование профукала, объявляй свое решение вслух. Я искренне оскорбилась. Все значит тайно голосовали, а я вслух должна. - Нет, дорогие, - говорю, - давайте и мне листочек, я выйду и напишу свое решение. Мне пододвинули листок, я вышла, поставила в нем свое резюме, свернула и только потом вновь вошла в комнату и почти торжественно подала «свой голос» Миланову. Тот, непонятно чему улыбаясь, принял его, развернул и, прочитав мой вердикт, вновь огласил результаты: 7 - за, 7 - против: «Итак, результаты теперь окончательные: семь - за, семь - против». Тверцов обратился к Тимофееву: - Виктор Леонтьевич, а что же делать в этом случае? Леонтьевич не растерялся: - А мы присоединим письмо Маслова как голос - за. В перерыве ко мне подошел Николай Колычев и восхищенно сказал: - Ну, Большакова, после твоего голосования в открытую, я зауважал тебя еще больше. Все тайно «против», а ты - в лоб. - С чего это ты взял, что я «против» написала, ведь я тоже тайно голосовала? - спросила я, недоумевая, откуда Колычев прознал про мое «против». Колычев смотрел на меня удивленно. - Так ведь до твоего голосования результаты уже оглашены были: «7 - за, 6 - против» с твоим «против» стало поровну, ты что и впрямь этого не поняла? - Д а . - протянула я, соображая, что мое голосование оказалось совсем и нетайным. - А чего же я тогда выходила? Надо было вслух с к а з а т ь . Да, впрочем, какая разница, проголосовала и проголосовала, - равнодушно добавила я. Колычев расхохотался до слез. Я же узнав, что тайного голосования у меня не получилось, что теперь Димка знает, что я проголосовала против него, не очень-то и расстроилась, будет ему стимул еще лучше писать, только и всего. Вечером от Синицыных позвонила Маслову, рассказала про собрание. Виталий Семенович сказал, что никакой рекомендации Коржову он не давал, только Ермолаеву, и что по уставу считается принятым только тот, кто набрал две трети голосов, а значит, Коржов не может считаться принятым, но Тверцов с Тимофеевым сделали все по-своему. «Скажи, нужен писательской свой Добролюбов ?» 1.10.2000. Воскресенье. Договорились с Масловым, что заеду к нему. Сказал, что будет ждать, для других ни для кого его нет. Вечером - у него. Виталий Семенович достал бутылочку ракии, хранимую им еще со Славянского хода, и мы выпили по рюмочке. Поговорили о Коржове. Виталий Семенович сказал, что да, Дима не стал поэтом таким, как он хотел бы его видеть, но зато из него выкристаллизовывается хороший критик. - Скажи, - спрашивал меня Маслов, - нужен писательской свой Добролюбов? - Добролюбов?.. - отвечала я ему, - Думаю, нужен. Но, Виталий Семенович, ты же не ставишь Коржова на уровень с Добролюбовым? - Пока нет, но он его уровня вполне может достигнуть, если только выше своих амбиций поднимется. - Что ж, я уже не раз убеждалась в твоей дальновидности и потому принимаю твою позицию. На этом вопрос о том, достоин Дмитрий Коржов быть членом Союза писателей России или нет, был снят. «Белый ангел» 77