Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

возвратившись, мы узнали, что таинственная карта - тот самый главный документ - наш страховой полис, выданный единожды и на весь путь ... » Личность В. С. Маслова в движении «Славянский ход» 1997 год на референдуме 18 глав приграничных российских областей объявили Годом единения славян. С развалом Союза и наведением границ между бывшими союзными республиками изолированные россияне перестали получать информацио жизни своих братьев- славян. Мурманская область в референдуме не участвовала: в то время у нас как раз и шли выборы этого самого губернатора. Но Виталий Семенович Маслов, писатель, высоко несущий словом и делом знамя славянского движения, решил неучастие в референдуме Мурманской области исправить, организовав экспедицию Славянский ход «Мурман - Черногория», и проехаться по всем славянским землям, определяя маршрут как еще одно дополнительное объединяющее русло в многотрудных делах славянского мира, не давая развалиться общеславянскому духовному и культурному пространству. Когда в домашний альбом он мне еще в 1994 году написал «Не предали никого, и себя - тоже. И потому такими и остаемся. Родина или смерть», мне была не совсем понятна его патетика насчет «не предали ... Родина или смерть». Для меня в мирный советский период слова «предательство» и «смерть» могли быть сопоставимы только с войной. Казалось, от писателя тем более никто не требует умирать за свои идеалы (я тогда еще оставалась в розовых очках). Только больше узнавая Маслова, его отношение к политике нашего государства, к религии, славянству, поняла, что он, как писатель, к правящим мира сего находился практически всегда в оппозиции, ни разу не предав свое понимание мира и не принимая кроме Бога и совести над собой никакой другой власти, что и определяло его высокий духовный уровень как человека и писателя. Потому и проведение Славянского хода им было поставлено на такой высокий международный уровень, посвященный 120-летию со дня победы над Турцией и освобождению братской Болгарии от многовекового османского ига. Маслов считал, что активная помощь России в этой справедливой борьбе была одной из самых высоких побед духа народного. Маслов всегда видел все наперед, работал на будущее, привлекал не только учителей, интеллигенцию, но и молодежь ко всем мероприятиям, проводимым Союзом писателей, начиная с первого Праздника славянской письменности и культуры, впоследствии получившего статус праздника государственного, организовал литературно-исторические конкурсы «Храмы России» и «Берег России». Я повторюсь, что в месячную поездку на автобусе «Мурман - Черногория» Виталий Семенович отправился после перенесения двух серьёзнейших операций на желудке. И хотя после их прошло несколько месяцев, нагрузка предстояла нешуточная. Да и находиться в течение месяца в замкнутом пространстве автобуса с одними и теми же людьми, у которых свои привычки, характеры, недуги, свои прихоти психологически очень тяжело, тем более для такого эмоционального человека, как Маслов. Я очень переживала за Виталия Семеновича, хотя и получала от него постоянные нагоняи, за какие-то незначительные прегрешения. Ему было труднее всех. Ну что мы? Нам сказали выступить - мы выступили, сказали еще что-то сделать - сделали, а ему нужно было помнить обо всем. На нем лежало не только руководство Ходом, но, как пишет Викдан Синицын в своем очерке «Жизнь по совести», он «отвечал за все, начиная от распорядка дня, графика движения, подачи информации и кончая расчетами за заправку автобуса». Помню, на обратном пути приехали в Минск, а там нам в Политехнической академии пресс-конференцию устроили. Главный вопрос Маслову от какой-то реакционной газетенки: «А зачем славянам объединяться?». Ответ был не только достойным его содержания, но и сдержанно эмоциональным. Чувствовалось, как ему самому трудно говорить о таких простых истинах, как объединение славян. Мы, проехавшие Приднестровье и узнавшие правду о войне и геноциде славян, видевшие Сербию и Черногорию, где следы войны еще незаживающей раной зияли то в одном, то в другом месте, увидевшие раны наших ребят-добровольцев, услышавшие их рассказы, при речи Маслова еле сдерживали слезы, даже у мужчин горло перехватывали 55