Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

обидел меня. Публично по микрофону (причем публично и по микрофону, скорее всего, от большой любви он клеймил только меня) сказал, чтобы я больше не смела сидеть на первом сиденье в автобусе. А дело было так. В Свиштове в автобус подсели три болгарки - наши гиды. На передних местах сидели Дмитрий Ермолаев, поэт и прекрасный радиожурналист, я и, занимая два сиденья, Наталья Павловна Журавкова, присоединившаяся к нам в Новгороде. В Мончегорске в свое время она организовала первый славянский комитет, много и очень здорово там р аб о тал а . Затем, выйдя на пенсию, уехала жить под П и т е р . Я, когда зашли гости, сразу вскочила и стала уступать свое место, но болгарки не сели, сказав, что это мы гости в их стране, да и ехать им всего десять минут. Мне ничего не оставалось, как вновь сесть. Вот Маслов за это и вставил мне по первое число. Про Диму и Журавкову он, конечно же, не вспомнил. Я, естественно, оскорбилась и ушла в «корму». Выревелась и вместо музея поехала с водителями Володей Дьяковым и Николаем Веселовым мыть наш «дом на колесах». А вечером, обиженная на Маслова, отказалась идти спать со всеми в женский Драгалевский монастырь, сказав, что раз мне нигде нет места, остаюсь в автобусе. И осталась бы, потому как тоже упертая, но на переговоры пришла Калина Канева и предупредила, что если я не пойду, она тоже остается спать в автобусе, потому как не может оставить гостью своей страны без внимания. Этого я ей позволить не могла и уступила. На следующее утро прохожу по салону автобуса на свое место, ни на кого не гляжу, а меня за руку Виталий Семенович хвать и тихо так произносит, не глядя в глаза: - Ты меня, любушка, прости, не со зла я, знаешь ведь, что люблю, но сдержаться не могу, уж очень ты норовистая . Я глянула на него и так мне его жалко стало, что тут же обняла, поцеловала и сказала: - Да ладно, проехали, я тоже тебя лю б лю . 20 октября в домовой церкви белградской Патриархии нас принял и благословил преклонных лет сербский Патриарх Павле. Когда он вышел, я удивилась, какой он на удивление оказался маленький и щуплый. Потому как до этого я встречала владык дородных, высоких, плотных... Он совсем не походил на Патриарха: уже само это звание предполагает что-то очень значительное. И у меня возникло острое желание пожалеть его, поддержать. Казалось, ну на чем в этом теле могла душа держаться. Говорил негромко, но то ли акустика в церкви была хорошая, то ли мы стояли, затаив дыхание, только все прекрасно слышали его проповедь, которая была поистине мудрой. Выйдя на белградские улицы, Виталий Семенович, улыбаясь, признался, что боялся за Большакову: вдруг ей в голову «сбрендит» подойти и обнять маленького и старенького владыку, тогда точно из него и дух выйдет, а значит, случится международный скандал. И он прав, меня на самом деле так и подмывало подойти к Патриарху и поддержать его, таким он мне показался слабым и немощным. Сработало чисто материнское чувство. Только и остановило, что Маслов своей махиной постоянно прикрывал его от меня. Не так слушал, как за мной наблюдал. Смешно и грустно. И самое обидное, что во всех случаях я действовала в порыве искренней доброты, без всяких задних мы с л ей . А Маслов, горячо любимый мною Виталий Семенович, продолжал публично с помощью микрофона меня бичевать. Причем умудрялся находить для этого самые нелепые причины. Заявил, что я, пересев с первого сидения на заднее, не даю отдыхать водителям, что это из-за меня они перестали спать между сменами. Все участники Хода, видя нелепость этих обвинений и мои рыдания после того, спешили подбодрить и успокоить, кто как мог. Балашов говорил, что Маслову просто необходимо на ком-то сорвать свое раздражение, он выбрал меня, так как любит и знает, что и я его люблю, а значит прощу. Позже уже заметила, как только Маслов меня отругает, сразу становится добряком, довольным жизнью, что ж ради его здоровья приходилось иногда жертвовать и самолюбием. 21 октября вечером прибыли в город Пале, республики Србска. Поселили нас в гостинице «Быстрица», которая названа по горной реке, протекающей чуть ниже. «Быстрица» один из отелей бывшего олимпийского комплекса Сараево. Все было чудесно! Номера прекрасные! Обходясь без горячей воды многие дни, здесь мы, наконец, могли с удовольствием и 51