Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

А всем нам пожелал мудрости и терпения, потому как, по его словам, сидя дома и читая умные книги, мы становимся такими благостными, а как только предпримем подвиг на себя, тут-то бесенята в каждом и начнут вылезать. Мудрости и терпения. Вышли от него - колокола торжественно звонят и дождь начался, точно очищающее омовение на наши головы. И как всегда, Маслов начал активно подкалывать. Не выдержав такого напряжения, я в первый раз сильно разрыдалась. В Приднестровье мы вновь почувствовали, в какую гонку нас вовлекли. Везде должны были поспеть и всюду опаздывали. Автобус резко тормозил, и слышался крик Маслова: «Выходим!» Мы ему с галерки открикивали: «Куда идем, что брать?» Но фигура Маслова уже мелькала за окнами автобуса. На наш вопрос философски отвечал Вадим Масальский, капитан II ранга и наш оператор: «У нас не принято говорить, куда идем. Просто выходим и идем». Далее в Кишиневе на Скаковое поле в местечке Рыжкановке, где 121 год назад проходил парад войск русской армии, в котором участвовали и четыре дружины болгарского ополчения, Виталий Семенович Маслов говорил: - Сегодня настала великая необходимость крепить, сохранять единые культурные славянские вершины. Мы слышим слова Константина Преславского: «По всей земли сбирайтесе славяне», написанные им 1111 лет назад, но не всегда понимаем, сколь этот призыв важен для нас. Далее в Российском посольстве Молдавии был фуршет, после которого послы и советники вышли на улицу провожать нас. Вот тут-то Маслов в шутку и сказал им: - У нас Большакова в Приднестровье всех перецеловала, так будьте готовы, может и вас кого облобызать захочет. Меня его колкости по Ходу уже достали и я скомандовала: - А ну-ка, мужики-послы, становитесь в ряд, чего там кого-то, всех поцелую. Ну, они и встали. А я по всем и прошлась, еще и нашего Василия Владимировича Калайду, заместителя губернатора Евдокимова, чмокнула. Маслов только крякнул, мол, вот паразитка, ничем ее не пронять. Еще в Кишиневе запомнилось студенческое общежитие. Зашла к Виталию Семеновичу время отъезда узнать, а они там мужской междусобойчик устроили с рыбными консервами на столе. Увидела умоляющие глаза Балашова. На этот раз он на свою выходную косоворотку из банки масло пролил, пошла застирывать. И если мне большого писателя приходилось чистить и обстирывать, то он в свою очередь успокаивал меня, когда я получала нагоняи от Виталия Семеновича, произнося: «Ты, Надька, не обижайся на старика, ему больше всех достается». Когда Балашов Маслова называл стариком, хотя сам был всего на семь лет старше его, мне становилось весело, и обида проходила. 14 октября. Около двенадцати ночи, как и в Приднестровье, нас на болгарской границе цветами и хлебом-солью встречали болгарские девушки. Ночь мы провели в мужском Дряновском монастыре. Встретил нас там Велико-Тырновский владыка Григорий. Небольшого росточка, черен: и сутана, и борода, и волосы, и блестящие, как у грача, глаза. Запомнился, эпизод нашего вечернего осмотра 15 октября места под строительство будущего храма в честь 120-й годовщины победы на Шипке, на месте военного кладбища, где покоились останки наших воинов. Владыка говорил, что люди с радостью жертвуют свои сбережения, и это, несмотря на то, что Болгария сегодня испытывает такие же трудности, как Россия. Мы тоже собрали деньги. Вручая их владыке, наш «главнокомандующий» Виталий Семенович сказал, что, к сожалению, собрали только русскими, не успев поменять. Владыка Григорий очень обрадовался. Он прижал целлофановый кулек с деньгами к груди и сердечно произнес: «От русских братушек я с великой благодарностью принимаю русские рублики. Для меня они гораздо ценнее наших лев или американских долларов». Здесь же ему была вручена и икона Казанской Божьей Матери (всего их для вручения в разных государствах было шесть). Он радовался, как ребенок, и все говорил: «Еще храма нет, а икона есть, икона есть, значит и храм будет!» И добавлял уже серьезно: «Сейчас это нужно еще и потому, что некоторые люди в Болгарии пытаются переосмыслить историю». На пути из Свиштова в Студеную Гору Виталий Семенович совершенно незаслуженно 50