Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

нервов стоили эти несколько часов Виталию Семеновичу - человек пропал, да ещё не у себя на родине, а в чужой стране, каково?! А ведь он нес за каждого из нас ответственность. По дороге из Киева увидели, как несколько сельчан яблоками торгуют. Решили на всех пару ведер купить. Виталий Семенович одно ведро у мужчины сразу взял, пошел выбирать еще, тут его тетенька в преклонных летах остановила, спрашивает, - что это мы за туристы такие и куда путь держим? Другой бы в двух словах сказал и отошел, аМаслов серьезно и обстоятельно стал объяснять, кто такие и куда едем, говорил так, точно на приеме у губернатора выступал, поднимая вопросы славянства и единения. 11 октября к границе Приднестровья подъезжали ночью. Нас здесь ждали более двенадцати часов кряду. Встретили в национальных костюмах с хлебом-солью, цветами. Игорь Григорьевич Васильев, председатель Фонда культуры Молдовы ворвался в полусонный автобус под шафе, крикливый и смешно хвастливый. Мы, ошарашенные, неожиданно свалившимся на наши головы ушатом разных Васильевских побасенок, разглядывали его, как какое-то инородное нам всем существо. «К этому человеку надо привыкнуть», - пронеслось у меня в голове. Поначалу у нас всех было ощущение неудобства за него. - Дави на газ, - резко покрикивал он на Николая Николаевича Веселова, водителя, сидевшего в это время за рулем, - дрант на хостен, (что означало - вперед на юг). Всю дорогу от границы до Тирасполя Васильев рассказывал о том, как узнал о Ходе, излишне фамильярно, как мне казалось, обращаясь к Маслову и Тимофееву, вспоминая между делом своего президента и генерала Лебедя, и заносчиво на весь автобус выкрикивал: - Я простой ефрейтор, но при этом командую генералами: «Ефрейтор сказал, генерал должен выполнить!» Утром 12 октября мы попали на 205-летие города Тирасполя. Было много солнца, улыбок и радостных л и ц . В этот же день состоялась встреча с президентом Приднестровья Игорем Николаевичем Смирновым, который мне очень понравился. Он рассказал о том, что Приднестровье - исторически русская земля, и только в политическом обиходе числится ещё частью Молдавии, хотя фактически уже шесть лет является независимым государством со своей конституцией, валютой, органами власти и правопорядка. Вручая президенту розу из кристаллов в память о встрече, которая, кстати, была выполнена на комбинате у нас в Ревде, я подумала, что будет невежливо дать розу и не сказать ни слова, потому, смущаясь, выпалила: - Игорь Николаевич, я думаю, Вы не только хороший президент, но и мужчина, так позвольте мне как женщине, вручая эту розу, поцеловать Вас. Смирнов принял розу и тут же сам крепко поцеловал меня в губы, после чего наши мужчины стали подкалывать меня больше прежнего, особенно старался Виталий Семенович: - Вот Большакова у нас какова, самого президента заставила себя целовать! Затем мы были в Бендерах и встречались с владыкой Дубосарским и Приднестровским викарием Кишеневской митрополии Юстинианом. На встрече я вдруг вспомнила, что уже видела его в Москве! Вместе шли крестным ходом к памятнику Кириллу и Мефодию в День славянской письменности и культуры. Во главе колонны - Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II. Во владыке Юстиниане меня поразили чуть насмешливые, излучающие доброту огромные красивые глаза. Густые, черные вьющиеся волосы, высокий сократовский лоб. Сильный, благочестивый, он с болью рассказывал о днях войны в Приднестровье и о том, что, несмотря на бомбежки продолжал смиренно служить и м оли ться . Уже в трапезной вдруг вместе с нами запел русские народные песни «То не ветер ветку клонит», «Калину», рассказал, как пришел к вере. Вот она мужская стать, ум, достоинство! Мощь! Куда деться, я ж енщ и н а . какое бы одеяние мужчины не надели или какой бы чин не носили. Владыка Юстиниан просто очаровал. Смотрела, слушала, любовалась . Тихо спросила про Москву. И обрадовалась, из такого количества епископата запомнила, выделила именно его. Сказала, что он мне понравился как мужчина, чем вызвала неодобрение всех наших ходоков. Заметила, как неодобрительно зыркнул Маслов. А владыка Ю с тини ан . Он ощутив мой испуг, все п о н я л . И уже перед уходом благословил, положив осторожно руку на мою голову. 49