Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

Кольскому, крестителю и просветителю лопарей, и поморского креста нашему земляку, поэту Владимиру Смирнову. Они зашли на предприятие, где лежали брусья для обработки. Их приняла директриса и сразу спросила: «А кто такой Феодорит Кольский?». Виталий Семенович начал с увлечением рассказывать историю Феодорита Кольского. Когда говорить окончил, директриса сказала: «Живем на древней Кольской земле и так мало знаем об истории нашего края. Может, наши дети будут знать больше. А все, что зависит от нас, постараемся сделать». Когда они спустились в цех, один из рабочих, узнав, кому изготовляются кресты, произнес: «Благое дело!» 29 августа 1997 года в Коле к 425-летию со дня кончины Феодорита этот поклонный крест и был установлен. Воздвигнутый опять же заботой Виталия Семеновича. На это событие Маслов пригласил и меня с Александрой Андреевной Антоновой - создательницей саамского букваря. С тех пор каждый год в конце августа в Коле собираются писатели, жители города, приезжают гости. В 1999-м мурманские писатели торжественно поздравили в Коле у поклонного креста с 65-летием саамского поэта Аскольда Бажанова. А Александра Антонова прочла на саамском языке свой перевод главной молитвы православных людей - «Символ веры». Маслов пишет, о поклонном кресте: «призван воспитывать ответственность и причастность ко всему, что совершается в Отечестве ... здесь, на месте Феодоритовского монастыря, у креста, изукрашенного русскими и саамскими письменами». Слово о Маслове игумена Митрофана (Бабанина) «Для меня память о Виталии Семёновиче Маслове неотделима от памяти о преподобном Феодорите, от всего, что связано с открытием в конце XX века имени этого выдающегося Кольского просветителя. Виталий Семёнович удивительно ясно сумел почувствовать огромную потребность в этом великом святом для набирающей силу Мурманской епархии, и всей силой своего исконно народного духа и недюжинного писательского таланта возвратил нам из небытия эту драгоценную святыню, пребывавшую под спудом более четырёхсот лет. Имя Маслова для меня неразрывно связано и с другим замечательным " старцем " нашего края, " патриархом " истории Кольского Севера Иваном Фёдоровичем Ушаковым. Для меня памятны те их жаркие дискуссии о масштабах филологической деятельности Феодорита, о возможности создания им лопарской азбуки. Эти споры были свидетельством глубокой заинтересованности этих выдающихся деятелей и патриотов нашего края в неформальном исследовании исторической роли Феодорита, в полноценном раскрытии равноапостольной миссии этого великого святого, просветившего евангельским светом мрачные земли древней Похьелы. Мне кажется, что вышедшая в свет в 2002 году моя первая книга, посвящённая преподобному Феодориту "Блаженный Феодорит Кольский, просветитель лопарей", сумела примерить их обоих - соединить этих искренних радетелей памяти нашего святого просветителя. Книга эта вышла вскоре после кончины Маслова и имела посвящение: "Светлой памяти Виталия Семёновича Маслова посвящает автор эту книгу". Так получилось, что и Иван Фёдорович, удостоив книгу положительной оценки в написанном им предисловии, скончался вскоре после выхода её в свет. Преподобный Феодорит очевидным образом соединил вместе эти дорогие имена в моей книге на излёте их достойных жизней. Надо понимать, что возможность писать о таких великих подвижниках, каким был Феодорит Кольский, выпадает далеко не каждому. Это очевидное избранничество Божие, возможное лишь по молитвам самого святого. И если этого благоволения нет, то ничего путного не получится. Не следует и касаться подобных тем, пытаясь "мирским духом" проникнуть в тайну жизни святого, или атеистическим научным аппаратом изучать историю православной державы. Феодорит очевидным образом отблагодарил своих исследователей, испросив у Господа благодатных перемен в их душах прежде кончин. Я ещё помнил статьи Маслова первых лет перестройки, в которых царил дух бескомпромиссной борьбы, хлёстких эпитетов и безжалостных обличений ... И вот теперь было необычайно радостно наблюдать уверовавшего Виталия Семёновича на церковных службах, убеждаясь, сколь иным стал его духовный настрой, как изменился его образ 45