Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

кофе купить?». За спиной у меня тут же аплодисментами захлопали выпорхнувшие крылья, а в голове пронеслась благодарность Маслову. Видимо, он-то и направил ко мне этого щедрого молодца. Или я так оголодала, что на девушку стала походить. Чтобы не спугнуть удачу, одаривая своего спасителя самой благодарной улыбкой, затаив дыхание, произношу: «Да, и бутерброд, пожалуйста!». Он тоже одаривает меня улыбкой и без дальнейших расспросов встает в свою уже подходившую к буфетчице очередь. Я от радости быть накормленной припорхала к столику, место заняла. Когда кофе с бутербродом оказались на столе, стали знакомиться: - Я из Московского Союза писателей, - сказал жертвователь бутербродов «голодающей с Мурмана», - Николай Иванов. - А я из Мурманского - Надежда Большакова. Смотрю, у него глаза округлились, и он осторожно шепчет: «Надежда, ты уже не наш бутерброд ешь». Боже правый, как это я не заметила, что свой в один момент заглотила и уже за чужой принялась! Тот писатель, чей бутерброд я успела уже надкусить, милостиво успокоил: «Ничего, девушка, не стесняйтесь, кушайте, кушайте». Ах, как мило, и без лишних уговоров, без угрызения совести, оставив ее для другого более подходящего раза, в благодарность к отцу родному Маслову, уже не торопясь, с наслаждением я принялась за чужой бутерброд. В разговоре узнала, что Николай Иванов, не просто писатель, он еще и полковник налоговой полиции, отсидевший в чеченской яме в плену сто тринадцать суток, куда ездил на какое-то расследование. И к расстрелу был приговорен, да друзья подоспели, выкупили. Вот за мужество своё через некоторое время отправлялся получать медаль Жукова. Горячо поблагодарив за кофе и бутерброд своего благодетеля, я, однако, добавила: «А Союз ваш в Москве гостеприимством не славится, ему бы у нашего Мурманского поучиться, если бы не Вы, я после заседания точно в голодный обморок хлопнулась бы». Николай, оправдываясь за свой Союз, пояснил: мол, кого только сюда не заносит, всех не накормишь. Его и самого это раньше коробило, ведь он в Москву тоже из провинции приехал, а теперь привык. Позже книгу подарил - «Расстрелянный в ноябре» называется. «Мы все в нашей семье — православные...» (Из очерка В.С.Маслова «На костре моего греха») «И среди наших саамов, из веков православных, как везде сейчас у нас: - Вот т а м - да-а!.. И такие уже есть, что готовы из собственной кожи вылезть: - Я съездила, я в кирку ходила! А вот Яакко Гаврилофф - с той стороны саам, на три дня в Мурманск приехавший, с затаенной светлой гордостью говорит: - Я - православный. Мы все в нашей семье - православные... Я наших людей, хороших и добрых людей, наших лопарей-саамов, среди которых и друзья мои, могу ли судить, а тем более - осуждать? В сие расхристанное время душа каждого не до конца угробленного человека, обманутая и растерянная, ищет, куда бы скрыться с этих вонючих сквозняков, куда б прислониться доверчиво... А во всем громадном Ловозерском районе, практически на всем Кольском полуострове - ни одного действующего храма. Нет и не предвидится. А с той стороны - едут - с душевными духовными песнопениями под гитару, да еще и на языке непонятном... Но было время - в одном храме одному Богу вместе молились сперва саамы и русские - в течение четырех предреволюционных веков, потом саамы, русские и ижемцы-коми - в течение последних предреволюционных десятилетий. И попробуй бы тогда сунуться, чтоб разделить их да перессорить! А сегодня суются, сегодня пробуют. И отнюдь не те, не из-за рубежа». Поклонный крест Феодориту 1.09.1997. Поэту Викдану Синицыну запомнилась поездка в Колу с Виталием Масловым, который занимался там организацией изготовления памятного поклонного креста Феодориту 44