Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

писала. Скорее из статьи поняла, что сама пишу чувствами, а значит материнским языком ... Из рассказов финских писательниц ближе всех рассказ Эви Килпи "Ночью", он-то и подтолкнул меня на это откровение Вам. Я обожаю Вас, люблю, когда Вы рядом, люблю Вашу растерянность, суетливость. Не фыркайте, пожалуйста, в письме-то я могу позволить себе высказать то, что Вы никогда не дадите высказать наяву... Я просто объясняюсь Вам в любви, ну, мне так хочется, надо мне это сделать, потому как я давно уже не объяснялась никому в любви. Вру, прошла всего неделя. Но дома в Ревде я попадаю будто в другое измерение, в размеренность, семейные и рабочие заботы и моей энергии совсем нет выхода, иразряжаюсь я, только приезжая в Союз писателей. Моя душа ликует от восторга, видя вас всех, поэтому я тысячу раз могу всем вам объясняться в любви, обнимать и целовать. Я не плохая, я просто такая, какая есть, и не обижайтесь Вы на меня по пустякам. Я счастлива была общаться с Дмитрием Михайловичем Балашовым, с Вами. Вот Вы, Виталий Семёнович, фыркаете на меня и не можете понять моих чувств, моего восторга. "Кусаете", между прочим, очень больно, подкалываете тоже. И о чем я пишу, честное слово, бред какой-то. Гнетет безденежье. От получки Бори и моей осталось только 30 тысяч, остальное ушло на долги. Хорошо хоть сегодня получила детские, попробуем потянуть. Это мне сынок так удружил. 200 тысяч спустил на игрушки и конфеты. Я Вам уже говорила вскользь. Вот когда мне было не до вздохов и ахов, неделю ходила, словно что потеряла. Тут не в деньгах суть. Хрен с ними, выкрутимся, сердце болит за сына, которому, наверное же, совсем мало уделяю времени. Две тройки за год притащил по русскому и литературе. Говорю: "Сынок, ну ладно русский, но литература - это ведь позор и тебе, и мне". А что Вы думаете, пока с девчонками "Храмы России" готовила, он шесть единиц по литературе принес, потом их все на четверки исправил, в итоге - три. Зачем я это всё Вам рассказала. Это мои личные проблемы, а я их на Вас повесила ... Виталий Семенович, я плохая мать. Мало безумно любить своих детей, надо им уделять уйму времени ... Хреновая я мать, коль сын мой утащил столько денег. Молю Бога, чтоб после того скандала, слёз он что-нибудь понял. Зачем всё это пишу ... Наверно надо с кем-то поделиться тем, что наболело. Ведь я этого не говорила никому, стыдно, а Вам могу, знаю, поймете, не осудите ... Прочла две книги «Перелома» Николая Скромного. Умница. Это не женское чтиво, написано сильно, душу выворачивает. Мысли созвучны сегодняшним дням. Рада за него, за его талант. Я ведь, Виталий Семенович, помню, что Вы сказали в машине, мол, надежда у Вас на Скромного и на меня. На Николая - да, это - глыба! Ещё и не то выдаст, а что могу я, баба, против вас мужиков? Разве хватит у меня таланта и работоспособности хоть чуть-чуть приблизиться к Коле? Сомневаюсь, однако. А как мне не подвести Вас, Ваши надежды на меня. Сами не зная, Вы повесили на меня такую ответственность, что и не представляю, смогу ли такое доверие оправдать. Самое главное, я не хочу быть поплавком ... Я жутко самолюбива и хочу, чтобы меня уважали за дело, за то, что действительно чего-то стою, а не за то, что, авось из нее чего-нибудь получится. Чувствую, прочтете и скажете: "Опять эта баба всё о себе". А о ком, если всё, что сказано, моё. Не знаю, что-то на душе не совсем так, что-то гнетёт. Много думаю о Коле Колычеве. Крутит его жизнь, корёжит, честно скажу, ненавидела его после общения в гостинице, когда он в Праздник славянской письменности всех женщин поносил грязными словами, а вот не вижу и жалко. Тысячу раз правы Вы, говоря, что все мы бзикнутые. Кто его знает, может, и у Николая, когда из него дерьмо прёт, - это тоже защита. Выплёскивая на меня столько гадостей, может, он боялся обнажить свою душу, боялся, открыть то, чистое и хрупкое, что есть в нем? Ему легче спрятаться за вино, мне легче быть со всеми вами просто женщиной... Кто что-то из вас читал моё? Кроме Тимофеева - никто. Это не в осуждение, просто у всех свои дела, проблемы. Это я сейчас научилась принимать всё спокойно, когда с Виктором Леонтьевичем два года пообщалась. Это он осторожно, бережно учил меня воспринимать все спокойно. А ведь поначалу и сердилась на него, и плакала, и чего только не было. И мне, как Коле, страшно открывать душу, легче вот так, на бумаге, просто высказать свои мысли и не слышать реплик в ответ. Вот, оказывается, почему я пишу материнским языком. Разве мужчина накатал бы такое длинное письмо. Конечно, нет. Пару ничего не обязывающих строк, наставлений и. конец. Мужчины любят конкретность ... Привет от меня Татьяне. Она чудесная женщина, и Вы берегите её, никто из Ваших 36