Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

книге иллюстрации прислали, целую пачку... - В определенном смысле с собой-то надо ладить, иначе... - Нет, нет! С собой сегодняшним - да, где-то. К завтрашнему, вчерашнему с собой ты в оппозиции. Хотя я многим доволен из того, что сделал. Главное, доволен тем, что ни за одну мою строчку мне не стыдно. Мне ничего переделывать не надо. Поскольку на должности, приходится иной раз промолчать, не вставать в оппозицию. Это крепко ложится на душу. Есть люди, которых я терпеть не могу, видеть не могу, но знаю, что если упрусь, все полетит в тартарары, все испоганится... Могли и не состояться в Мурманске такие праздники, какДень саамского слова, День языка коми и другие... - Еще в одной книжке 1988 года у Вас говорится: ''...чем хуже знал редактор наш язык, тем агрессивнее был по отношению к этому языку, тем больше наших родных, но не­ знакомых ему слов снабжалось ругательными ярлыками и подвергалось запрету как ус­ таревшее, просторечное, диалектное, вульгарное и т. п. и т. д." А нынче как? А нынче пиши что хоть, можно и матом ругаться, если нравственного чутья нет. Но не это главное. Главное - языковая агрессия. Очевиднейшая. Посмотрите, что на радио делается. Нет ни одного канала, на котором бы можно послушать русский язык. А языковая агрессия всегда или предварялась, или сопровождалась другими видами агрессии. В данном случае это агрессия бездуховности. В Сёмже происходят процессы те же, что и во всей стране. В малом отражается большое. Людей в деревне стало больше, а памяти меньше. Впервые в этом году никто не пришел к старообрядческой церкви и не покадил. Когда это запрещалось, ходили. Все стало можно - не пришли.. - У Вас есть тетрадки, куда вы записываете те слова, которых нет у Даля. Много там таких слов? - Не знаю. Надо смотреть. Но немало. - Сергей Залыгин в 1981 году писал о Вас: '"Что-то в его творчестве настояшее, серьезное, искреннее, но что-то есть еще и чужое, ему самому несвойственное'". Он назвал непорядком сочетание народного языка и модернизированного сюжета. Как вам думается, Вы преодолели что-то чужое, если оно было? - У Сергея Павловича свой взгляд. Я уважаю Сергея Павловича, но не во всем с ним согласен. - Лет десять назад я слышал от вас такие слова: '"Хоть сзади, да в том же стаде'". Имелось в виду, что вы вместе с Абрамовым, Распутиным, Беловым. Вы и сейчас в том же "стаде'"? - Я в том же писательском стаде. А что касается '"сзади'", то дело в том, что это вовсе не значит, что человек, который это говорит, обязательно сзади. Это поговорка. Я по-прежнему уважаю Валентина Распутина, Василия Белова, Сергея Залыгина. Спорю, но тоже уважаю Виктора Петровича Астафьева. Вещи, которые происходят в Москве, в писательской среде, они не литературные, а политические. Жаль, что они прошли и по провинции. В Мурманске, слава Богу, с большими усилиями, но удалось этого избежать. Этого стоило добиваться. Главное - ради молодежи. У нас на литературном объединении, на литературных вечерах практически исключены политические распри. Я сказал: "Политика на крыльце". Если же что-то начинается, я просто прекращаю, запрещаю. Это единственный способ удержать литературу на литературном уровне. - Раньше Вы активно занимались публицистикой. Ваши статьи появлялись как в рай­ онной, так и в центральной прессе. А сейчас Вы, кажется, отошли от публицистики. По­ чему? Почему же отошел? Нет. Только теперь моя публицистика - это мои дела. Делать что-то надо, а не говорить. Еще бы не мешали - совсем бы хорошо». 60-летний юбилей Октябрины 6.10.1994. Из Мурманска в Ревду на юбилейные дни первой саамской поэтессы Октябрины Вороновой приехало много писателей и гостей. Даже из Краснощелья на вечер в библиотеку прилетела младшая сестра Октябрины Александра Владимировна. Читали стихи, пели, делились воспоминаниями. Затем все большой компанией ужинали у меня. А так как людей набралось около двадцати человек, Виталий Семенович решил их как-то занять и предложил по кругу читать стихи, свои или чужие - неважно. И получился своеобразный вечер поэзии. А 19