Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

Никто из нас и не подозревал, что в Союз может прийти ещё одна женщина, а уж тем более молодая. Не то, чтобы все места были заняты - для таланта занятого места не существует, как, например, Николай Скромный. Он пришёл и сразу занял свое место, замечу, не чьё-нибудь - своё... Но вдруг, как ураган, в писательскую врываешься ты - эмоциональная, молодая, красивая и в добавок ко всему смелая. Причем, не будучи ещё принятой в Союз, сразу и прочно занимаешь в нем тоже своё место. И произошло это так стремительно, что никто из нас не сумел перестроиться, потому на тебя очень часто падает то, что все мы принимаем от Маслова естественно и никаким местом не обижаемся. Ты женщина и ко всем проявлениям извне очень чуткая, потому тебя так и ранит любая грубость Виталия Семеновича. Мужики же её как хорошую песню воспринимают. Не переживай, Маслов, как и я, скоро перестроится по отношению к тебе, станет более сдержанный, дай время е м у . И потом, ведь тебя никто по-настоящему не читал кроме меня. Они все верят Тимофееву, а вот, когда у тебя книга выйдет и тебя прочтут, увидят, что ты из себя представляешь - уверяю: их мнение резко изменится. Пусть политика останется на крыле (Из статьи Сергея Доморощенкова «Правда Севера» от 12. 08.1994) «Виталий Маслов известен северянам не только как автор рассказов, очерков, повестей, романов, основанных на мезенских мотивах. О его работах нередко уважительно писала критика. С уважением относятся к нему и те, кто знает, что Маслов в 1984 году создал и своей родной мезенской деревне Сёмжа Дом памяти, о котором добрая молва пошла довольно широко. Еще бы! В погибшей, казалось бы, деревне, давно закрытой из-за "неперспективности", открывают Дом, в котором чтят память земляков, погибших в войнах XX века, собирают родословные односельчан чуть не всех поколений... Случай единственный в своем роде. А два года спустя Маслов же начал проведение в Мурманске Дня славянской письменности - праздника, который стал теперь официальным. В Москве ему даже Кремль отдавали. А мечты Маслова о Дне казались до 1986 года несбыточными. Однако же масловское упорство, страсть, его способности организатора, умение "подбить" людей на доброе дело и тут сказались. Но и этого было мало - требовалось еще и обком КПСС обхитрить. Маслов нередко приезжает в Поморье, в свою Сёмжу, которую даже летом пронизывают крепчайшие ветры. Как живется сейчас 58-летнему писателю? Как работается? Об этом разговаривает с ним собкор газеты. - Виталий Семенович, возможно, в наше время писателям особенно сложно рабо­ тать. Потому что читатели психологически устали и столько узнали за последние годы, что их ничем не удивишь. Им кажется, что они уже в этой жизни все знают... Писатели это учитывают ? - Тут надо совершенно четко отличать литературу художественную от прочей. Литера­ тура как источник информации - не главная. Поэтому если в литературе есть душевный заряд, душевное движение, она по-прежнему существует. Другое дело, что не издают-то сейчас пока. Потому что среди литераторов богатых людей нет. Издать роман - никак без пятнадцати миллионов не обойтись. (Самое мерзкое - деньги оказываются в руках людей, лишенных порядочности). Поэтому писатели работают "в стол". Русским писателям к этому не привыкать. И его в общем-то даже не удручает. Информацией пытается питать что-то около литературы - не то беллетристика, не то публицистика, что-то среднее. Типа " Ледокола " Суворова. Много грязи-чернухи и порнухи, роскошно изданной. Но я заметил, что от нее уже стали отворачиваться. И даже так бывает, что издают хорошую книгу в хорошем переплете, а к ней относятся с предубеждением. Это я в Москве наблюдал. Пример того, что мы перешагнули эту грязь, - выставка-продажа книг в Мурманске в этом году у памятника Кириллу и Мефодию в День славянской письменности. Первая книга, которая разошлась, за которой бегали, - это большой кирпич Валентина Распутина, недавно изданный. - Вам ведь есть что издать... 17