Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

Дневник, не дневник . Да если бы у нас был чемпионат книг-уродцев, эта книга первое место конечно не заняла, есть и похуже, но это не означает, что думаю, то и пою. Это всё-таки книга, а не устный жанр, в котором оговорилась, не то слово употребила, окончание неправильное... Это книга! .Т еп ерь о том, что здесь написано. Действительно тут нет никакого Маслова, он, конечно, твой, может быть, но я-то его не вижу. Я вижу тебя, твои поцелуи, твои обнимания. Действительно, книгу нужно было назвать не «Мой Маслов», а «Я - Большакова». Все про тебя. Здесь нет анализа, который бы я хотел найти о его творчестве. .П оэтому , когда говорят: явление, не явление, это явление, но как камень в огород». Виктория Борисовна Бакула: «...Случайно мне попалась высказывание Алексея Крышанкова: "После критического разбора, от книги остался пух и прах. Но ведь пух с крыльев Пегаса, а прах с его копыт”. В названии книги Большаковой заявлено - ""МойМаслов", и этим снимается много вопросов. Понятно, что в книге - максимум субъективности и минимум объективности. Имела ли Большакова на это право? Конечно. Ровно такое же, как все другие авторы. У Надежды действительно был "мой", то есть ЕЁ Маслов. Вот этого Маслова я знала очень хорошо. Он был образцом для Надежды, кумиром в каком-то смысле. Она на подсознании подражала ему даже в Славянских ходах, даже в каком-то смысле боготворила. Во всяком случае, уважение её к Маслову было безграничным, и его мнение, его взгляд на многие вещи и после его смерти оставался и остаётся для неё законом. Я думаю, Маслов для Надежды - планка в писательском труде, в человеческой сути, ориентир в жизни, в общении с другими людьми, не БЫЛ, а ЕСТЬ. Композиция произведения чётко разделена: до смерти Маслова и после смерти Маслова. Кульминация - смерть. Это кульминация, прежде всего, Надеждиной жизни, потому что и после смерти Виталия Семеновича он остаётся на страницах её дневников. Он - тот же, она - другая. Мы видим, как мучительно переживает она его уход на каждой странице воспоминаний, как ворошит прошлое, теребит незаживающую рану: Маслова нет, а для неё он - есть. Она являет его в каждой строке своих воспоминаний, и ей удаётся это. Уже во многих откликах на книгу я слышала: ”У тебя Маслов живой получился !” Образ Маслова, на мой взгляд, - это творческая, профессиональная удача писателя. Потрясает рассказ от лица Виталия Семёновича. Очень сильное впечатление, волосы дыбом. Зримо, образно, когда читала, плакала. Об отношении Надежды к Маслову можно писать много. Реакция, когда читала книгу, - всем досталось, а самой больше всех! В своей книге Надежда оголила душу, распахнула ее читателю, а это чревато. В такой ситуации обязательно найдутся те, кто захочет плюнуть в неё, растоптать незащищённость. И ведь для такой искренности нужна смелость и мужество, какими и обладает Большакова-писатель. По сути своей Надежда - добрый человек, она никогда не ставит задачу уколоть человека, обидеть, она этого не умеет. Просто говорит правду. Свою правду, хотя бывает ли своя правда? Она очень скрупулёзно и серьёзно относится к жизни как к данности, ей удаётся фиксировать жизнь во всех её проявлениях. В её дневниках мы обнаружим такие факты, которые, казалось бы, знали все сами, но не обращали на них внимания, а она вот, глядите-ка, ухватила, зафиксировала, пережила. В её дневниках все от начала и до конца подаётся в хронологической последовательности, документально, и только потом может быть высказано своё мнение, но ничего не перевирается. И кто ещё вот так, перед всем честным народом, смог бы распять себя? Возникает тихий и назойливый вопросик: а зачем это нужно? Ответ может быть только один: а по-другому не умеет. Маслов сам учил этому Большакову, потому как сам говорил всегда только правду. Её книга и интересна своей откровенностью, а письма, включённые в дневник, вообще шедевр искренности и высоты духа. Вот где Большакова явлена лучше всего. "Настоящая дочь Маслова", - сказал в свое время Викдан Синицын, и хочется это повторить. Её книгой Маслов, с моей точки зрения, увековечен. Нужна гражданская смелость так писать. Гражданская потому, что в книге своей она запечатлевает эпоху, время, в которое жили и живут те, кто книгу читает, а жизнь человеческая никогда не бывает контрольной работой без ошибок, но всем-то хочется, чтобы об их ошибках никто не знал, вот написанное и возмущает. Но, позвольте, причешите-ка жизнь, приоденьте, и о чем писать? Да будь так, никто бы и не знал нашей истории, столько раз переписанной в угоду и для. Да во все века художественная литература (классической она становилась позже, и не современникам дано оценивать ее с такой точки зрения), а не история доносила до нас правду о нашем прошлом. Смешно было бы это отрицать. Читая книгу, я делала на полях пометки и очень часто писала одно слово: "смело", "смело", "смело". И ведь действительно смело. Надежда не боится сделать достоянием всех и себя со 186