Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

неправильно произносимые людьми в повседневной жизни. К примеру, если я слышала, что кто-то сказал «булоЧная», тут же относила его к неправильно произнесённым, а в графу правильных записывала «булоШная», если говорили «кОрова», то перечёркивала букву «о», писала правильно «кАрова», как вместо «Омлета» записывала «Амлет» или «ОгОрода» - «АгАрод», вместо «сердеЧность» - «сердеШность», «Остановки» - «Астановка», и так далее. Нас учили правильно говорить, обозначая тексты палочками, галочками, подчеркиванием, что в свою очередь означило: длинные паузы, люфтпаузы, ударные слова. О, тогда на курсе я считалась одной из лучших студенток!.. Зато сегодня к своему ужасу осознаю, что продолжаю писать, как говорю, и ставить знаки препинания совершенно не по установленным правилам русского языка, а по внутреннему ощущению текста, прочитывая каждое произведение вслух, чтобы не просто видеть его глазами, а и слышать звуч ани е . И потому замечание Благовой - принимаю. А насчет дневников, так свой первый я завела в 7-м классе, потому как росла мечтательницей, а девизом взяла слова Моцарта: «Жизнь - это улыбка даже тогда, когда по лицу текут слёзы». Писать в дневник - одно из любимых моих тайнодействий. Записываю все, что радует или огорчает, встречи с интересными людьми, писателями, даю оценки тем или иным событиям, характеристики, вклеиваю вырезки, если их содержание отражает мои собственные мысли и представления. Пишу откровенно, не боясь, что у меня, их кто-то прочтёт. Даже если прочтут, ничего криминального там нет. Я такой же человек из крови и плоти, как все, со своими слабостями, сильными чертами, греховными мыслями, влюблённостью . Дневник мерило моих дел - праведных и не очень, и потому здесь я стараюсь душой не кривить. Иногда, перечитывая те или иные страницы, до слёз смеюсь сама над собой, а иногда, от откровенности написанного, в жар бросает, но чаще искренне радуюсь, что зафиксировала то или иное событие, стертое уже из памяти временем. Валентина Петровна Тимофеева: «А я думаю книги о том, как было, как начинали в советское время уже выходили и могли быть разного жанра. Тот путь, который прокладывали писатели, был очень тяжёл и тернист. И не только Маслов тогда работал. Сейчас пишут: Маслов организовал Дни славянской письменности. Но в то время секретарём писательской организации был Тимофеев Виктор Леонтьевич, и весь претруднейший путь: разговоры с обкомом, разговоры с Москвой легли на него. Только благодаря настойчивости Виктора Леонтьевича и умению убеждать - праздник состоялся. .Некоторые из писателей не очень-то помогали писательской в силу каких-то своих представлений о жизни, а вот Тимофеев и Маслов больше всего делали для организации, и писать о них нужно. И я тоже, когда впервые прочитала книгу Надежды, меня поразило: о себе ты пишешь или о Маслове? Мне показалось, что больше о с е б е .» Роза Хабибовна Смирнова: «...Неточностей в книге Большаковой, думаю, нет, потому как события записывались чуть ли не ежедневно, а вот у Сорокажердьева как краеведа и историка неточностей масса, и то проходит. И обижаться здесь нечего». Елена Деревякина: «... Я не буду говорить о художественности книги, о том, что она из себя представляет, сколько там правды, сколько лжи. Книга, на мой взгляд, книга-исповедь. Когда я прочитала злачные места, на которые указали, сказала: ”О-о-о! Да эта книга такая-сякая. А потом села и подумала, это надо же иметь мужество, чтоб так открыто исповедаться перед нами живыми, которые после прочтения в лицо могут все высказать... И то, что я сегодня услышала, это не каждый выдержит. ” .В т ор ой раз я эту книгу пролистала и отметила очень много таких фактов из биографии Маслова, каких не узнала бы никогда, не увидела нигде. Надежда, у тебя здесь очень большой труд. Может, потому что это первая такая большая книга о Маслове, потому в ней и столько яркого, нужного. ... Я считаю, что вот из таких книг и создаётся история». Игорь Борисович Циркунов: « . А я считаю: взять бы эту книгу, Надя, и тебе по голове. Это не русский язык, это черт знает что. Потому, что за целый день при чтении ее, я не смеялся даже, а ржал, падая с дивана... 185