Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

щунственное: мне писателем быть легко. Бери каждого земляка и пиши! И наплачешься над каждым - есть над чем, и возрадуешься - есть чему. И над каждым, в душу и жизнь его вглядываясь, сам воскресаешь". ...В чем причина свойственного ВиталиюМаслову трагизма в восприятии мира и человека? Ведь по рождению и воспитанию своему писатель не из рафинированных интеллигентов, трепещущих под ударами судьбы, а из крепко стоящих на земле крестьян и смело покоряющих океан поморов. Но, наверное, вот эта крестьянская, почвенническая интуиция и помогла ему еще в семидесятых и восьмидесятых годах прошлого века почувствовать то, что мы болезненно переживаем сейчас... Разрушение целостности мира, оборачивающееся разрывом привычных человеческих связей и отчуждением человека от собственной сущности, а подчас и самораспадом личности. Исходное и естественное состояние мира и человека - состояние органической целостности. В этомМаслов близок к славянофилам, которых очень ценил и которым посвящал немало тем в конкурсе "Храмы России". Но только драму крушения целостности писатель оценивает не столь прямолинейно, как это было свойственно мыслителям славянофильского направления. Они видели первопричину нарушения органического единства во внедрении в русскую жизнь инородных, западных начал: рационализма, прагматизма, атеизма, ориентации не на общую цель, а на частный, корыстный интерес. Виталий Маслов смотрит на проблему шире - с позиций своего времени, своего социального и духовного опыта. Центральный конфликт в его творчестве не сводится к противоборству национального и чужеземного. Нет, конфликт гораздо глубже. Это борьба природы и цивилизации, противостояние естественного и искусственного, искреннего и фальшивого. Маслов очень глубоко чувствует органику мира и человека. Боль писателя оттого, что изначальная гармония в мире и в человеке нарушена, находит воплощение в острых коллизиях и сильных характерах...» Порадовала и Л.Л.Иванова, которая говорила о недавно ушедшем из жизни профессоре педуниверситета Альберте Сергеевиче Смирнове. Говорила с огромным уважением и даже теплотой, что было удивительно слышать от человека, который всегда и везде всех критикует, а порой даже унижает. Понравилась ее фраза: «Смирнов любил окрылить человека!». Я бы эту ее фразу отнесла и к Маслову тоже. А вот Устиновна Маслова в этот раз остановилась в своем выступлении только на благодарностях тем, кто готовил и проводил 70-летие Маслова. Наверно, это было тоже важно и правильно сделать, только мне от нее хотелось услышать что- то новое о Виталии Семеновиче, а не расшаркивание перед устроителями. Тем более, что слова благодарности она уже произносила всем на праздновании юбилея. К концу работы секции Скромный с Коржовым привезли Семена Ивановича Шуртакова, специально приехавшего из Москвы и прекрасно выступавшего на пленарном заседании чтений. Затем он уезжал в писательскую проводить мастер-класс. После Славянского хода 1997 года внешне Семен Иванович мало изменился, только показалось: меньше ростом стал, 87 лет все-таки, а мысль работает ясно, только слова приобрели еще большую протяжность. Но не понравилось в этот раз в работе секции, и то что Людмила Тимофеевна Пантелеева позволила всем впадать в размышления. Так выступление одного только Тимофеева по тезисам вместо выверенного доклада длилось 41 минуту. Светлана Чемоданова, педагог истории из Оленегорска, вообще не готовила доклад, а при предоставлении ей слова, стала хвалиться, рассказывая, какая она молодец, что основала музей и возит детей в Болгарию на отдых. Маслова в ее выступлении и близко не звучало, только « Я - я - я .» и это на 20 минут. Специально засекала время выступлений каждого. Дали слово и Розе Хабибовне Смирновой, которая стала рассказывать, как нашла Владимира Александровича на даче. Увидела на тропинке поблескивающий холмик и поняла, что это ее муж. И находясь одна в темном дачном поселке, завыла, заорала о потере того, кого лю б и л а . Хорошо рядом была одна единственная живая тварь - собака, охраняющая Смирнова, которая лежала рядом все эти дни, даже снег под ней растаял. Выревела все слезы, выкрикнула боль, и уже до сороковин из ее глаз не выкатилось ни одной слезинки. Шуртакову ее выступление не понравилось тем, что на Масловских чтениях она рассказывала о смерти своего мужа. А мне и понравилось, и было понятно, почему получилось именно о Смирнове. Говорила о наболевшем, что все эти десять лет Владимира Смирнова 152