Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

буквально пронизан, нашпигован ... вездесущим торжествующим светом, когда начинают плыть над окружающими искрящимися сопками разноцветные купола парашютов - то молодежь досаафовская начинает подготовку к открытию мурманской Полярной олимпиады, всегда долгожданного Праздника Севера, напоминая задолго, что вот они на подходе, близятся, каждый раз новые, незабываемые мартовские праздники. И когда в блеске и в еще большей чистоте, чем в мае, грянут, наконец, они, когда полетят, взрывая снежную золотую пыль, оленьи упряжки по озерку среди города ...ну кто вместе с детишками не воспарит душой и не почувствует себя снова юным, красивым, чистым - словно этот искрящийся мартовский снег... И уже несутся тысячи лыжников, многие без рубашек, голые по пояс, несутся, обгоняя друг друга, окрестными распадками и, описав за сопками широкий круг, - туда же, к озерку в Долине Уюта. И когда ты, пьяный от солнца, воздуха, праздника, чувствуешь - да не ты один - город весь чувствует! - май, май уже не за горами. Май! Май, май... » Виталий Маслов. Из романа «Искупление» Станислав Панкратов 11.04.2005. Дома раздался звонок, и карельская писательница Раиса Мустонен сообщила из Петрозаводска скорбную весть - умер Станислав Александрович Панкратов . К сожалению, я не могу сказать, что считала его своим другом: слишком редко за двенадцать лет нашего знакомства мы виделись с ним, но товарищ он был добрый. И когда я обратилась к нему с просьбой о рекомендации в Союз писателей, не отказал, так как познакомился с моими сказками еще на семинаре молодых писателей в Мурманске 7 марта 1994 года. Для меня это был праздник (по привычке клубной работы), и пришла я на него, собственно, как на праздник: ярко накрашенная, красиво одетая, чем сразу и привлекла к себе внимание всех как мужчин, так и женщин. Откуда мне было знать, что в писательскую в таком виде никто не появляется. Потому одни смотрели на меня, как на ненормальную, мол, девушка, ваше место в таком наряде не за рабочим писательским столом, а на сцене или в ресторане, другие - изучающе, как вообще на некое инородное этому месту тело, третьи - с любопытством, как на бабу, я имею в виду мужскую часть семинара. Сказки мои Панкратов похвалил, но заметил, что их надо чуть подработать, а затем Маслову издать. В перерыве Виталий Семенович подошел и сказал: «Надежда, не соблазняй не наших мужчин». Я растерянно спрашиваю его: «В смысле? Каких мужчин?» А он продолжает: «Мне тут Панкратов сказал: мало того, что она красивая, но ведь у нее еще в каждой сказке мысль есть». Я, конечно, была польщена этим замечанием Панкратова, но обиделась на Виталия Семеновича, о каком соблазнении можно было речь вести, когда меня от страха трясет, ведь впервые что-то написанное тобой разбиралось прилюдно. Помню еще случай. Панкратов, приехав на первые Балашовские чтения, пришел к Ольге Балашовой, мы в коридоре обнялись, поприветствовались, и он прошел в комнату, а я на кухню, помогать Виктории Бакуле резать овощи для салатов. Через несколько минут туда заглянул и Стас (я его тогда уже по имени, без официального отчества называла), сел на лавку. Вика посмотрела на него, мол, чего расселся, и произнесла: - Мужчина, чего просто так сидеть, лучше бы делом занялись, свеклу вот потрите, обедать- то ведь собираетесь. Панкратов рассмеялся: - Что ж, давай терку, хозяюшка. Вика сунула ему таз, терку и с десяток сырых свёклин, он без лишних разговоров стал тереть. Вбежала вся в хлопотах Ольга, что-то схватила, заметила Панкратова, занимающего свеклой, восхитилась: - Стас, девчатам помогаешь, молодец, а то мы просто запарились, людей на обед больше десяти человек набирается. Сказала и дальше побежала. Я с интересом наблюдала за всем. И вдруг до меня доходит, что Вика знать не знает, кто такой Стас, говорю ей: - Молодец, Викуля, нечего главному редактору журнала «Север» без дела сидеть, ты его и 141