Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

вместе с тем - закрепляющиеся в сознании людей беспамятство, равнодушие к своим корням, к памяти предков. Поэтому на страницах его произведений звучат призывы: ”Думайте о родине, любите ее, работайте для нее, не только для большой, но и для малой!.. Без родины - нет в человеке главного. Нельзя быть врагом на земле, на которой живешь. Отомстит! Думайте о Родине - как хозяева! Бойтесь не поднять свой голос, когда дело идет о пользе родины. Храните Родину!” Подобные идеи, естественно, выводят писателя на прояснение своей общественно­ политической позиции. B.C. Маслову удается убедить своих коллег по писательскому цеху о проведении Дня славянской письменности в Мурманске. Мурманский обком КПСС, убоявшийся не столько славянофильства, сколько проявления несанкционированной общественной активности, хотя и возражал, но ничего сделать уже не мог. По хитроумному плану мурманских писателей (и особая роль в этом принадлежит Виктору Леонтьевичу Тимофееву) День славянской письменности, впервые проведенный в Мурманске 24 мая 1986 года и ставший первым подобным пятым праздником на территории СССР, был замаскирован под традиционные Дни Баренцева моря - спокойное, политически нетенденциозное мероприятие. <...> Тогда большую помощь В.С.Маслову оказал редактор «Комсомольца Заполярья» Дмитрий Александрович Тараканов, под страхом партийного взыскания публиковавший в своей газете материалы, приуроченные к празднику, и Мурманский государственный педагогический институт, два достойниших представителя которого - доценты Надежда Георгиевна Благова и Людмила Тимофеевна Пантелеева - активно участвовали в проведении Дня славянской письменности. Со следующего года праздник был фактически легализован и - пошагал по стране, став в конечном итоге общегосударственным. <...>...Какраз тогда, в начале 1990-х годов, я оказался вхож вМурманский Фонд культуры. Нет, я не разделял славянофильской платформы, меня привлекала сама фигура Виталия Семеновича Маслова. Да и, кроме того, к Фонду были близки мои наставники в области исторических наук (ныне покойные) - профессор И.Ф. Ушаков и кандидат исторических наук С.Н. Дащинский (организовавший даже общество российско-белорусской дружбы). Виталий Семенович, вечно горящий идеями, проектами, однажды предложил мне написать записку епископу Мурманскому и Мончегорскому Симону. В середине 1990-х у меня, действительно, наметилось некоторое сближение с архиереем: я подумывал даже помогать владыке с изданием епархиальной летописи. Виталий Семенович знал об этом, поэтому и прислал мне свою записку о путях возможного взаимодействия между Епархией и Фондом... Дело в том, что Мурманская епархия в 1995 году была только что создана, выделившись из Архангельской, и с назначенным сюда епископом Симоном, который в прошлом был викарием петербужского митрополита Иоанна (автором трудов славянофильского толка), B.C. Маслов связывал большие надежды. Записку я такую действительно написал ... но от епархиальных задумок как-то отдалился. Определенные связи между Фондом и Епархией, конечно, сложились (и особенно укрепились после прихода в Трифоно-Печенгский монастырь настоятелем отца Аристарха), однако, на мой взгляд, они все же не достигли того эффекта, на который рассчитывал B.C. Маслов. Вершиной же деятельности Мурманского Фонда культуры стало проведение Славянского хода из Мурманска в Черногорию осенью 1997 года, когда во взглядах Маслова уже окончательно оформились объединительные тенденции, что выразилось в создании Обращения к главам православных государств... Виталий Семенович предложил и мне участвовать в Славянском ходе, но тогда я не смог, отказался. Не оправдал я его надежд и в другом: после разговора с моим научным руководителем профессором А.А. Киселевым Маслов хотел поставить меня во главе Мурманского отделения Ломоносовского фонда, но я спасовал - предложил назначить другого. И вообще, несмотря на глубокое уважение, с которым я неизменно относился к Виталию Семеновичу, повседневные отношения с ним у меня складывались не всегда гладко. Вот, скажем, запись из моего дневника за 25 мая 1996 года: ''Произошло охлаждение отношений с Масловым. В который уже раз. Но нынешнее охлаждение я воспринимаю как предвестник моего удаления от славянофильских кругов. Славянофилом, как и западником, я никогда не был. А они заставляют сделать выбор. СМасловым мы расходимся в следующих вопросах: 1) отношение к науке (Маслов противник строгого академизма); 2) отношение к политике (Маслов политичен); 3) разный взгляд на будущий путь развития России... В свое время Маслов мне очень помог. Сегодня мы уже не понимаем друг друга... Маслов - бульдозер. Его энергии хватит свернуть 138