Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

профессии, и талантливым оператором по призванию, моим другом, уже во второй раз ехали в Верхнетуломский снимать Свена Локко, финского писателя, художника, переводчика, имеющего по линии бабушки саамские корни, для фильма «Несущие свет саамской земле». Попросился с нами к Свену поехать и Виталий Семенович Маслов, якобы пособирать грибы, но по-настоящему ему хотелось еще разок встретиться со Свеном, побывать на Туломе реке. Виталий Семенович охарактеризовал Свена как публициста, художника, деятеля культуры, подчеркивая, что он сказал свое я и в финской, и в русской, и в саамской культурах. Помню, как в 1995 году они со Свеном, Володей Смирновым и саамской поэтессой Эльвирой Галкиной ездили в Финляндию. Приглашал Маслов в эту поездку и меня, но я в это время проводила в Ревде большое мероприятие и поехать отказалась: не могла подвести людей. А после поездки в газете «Мурманский вестник» был опубликован перевод Виталия Семеновича стихотворения Хейки Микконена с подстрочника Свена Локко: ... Это каменное взгорье сам ты выбирал азартно, - Сам - могучий, в полной силе - сам просил у всех соседей Разрешенья хутор ставить. Чтоб, убрав с пяти гектаров Каменный посев небесный, объявить Земле и Небу: - Вечно стой, Лааминканка! А потом Земля и Небо видели, как ты ночами Корчевал свои гектары. Как на тех пяти гектарах Пять росточков поднимались - пять детишек солнцеоких Под крылом жены любимой. Как с утра и до заката ты батрачил многожильно На налог, на пропитанье у хозяев всей округи. Как с кулем муки на плечах в полумраке подзакатном По десятку километров ты спешил к жене и детям — До тебя уснувшим детям. А потом костер под камнем разжигал под неподъемным, Чтоб опять при свете зыбком корчевать свои гектары, Чтоб под утро, раскаленный, треснул камень, рассыпаясь, От ковша воды холодной, чтобы вздрогнула округа, Чтоб дите проснулось в зыбке. О, надежд святое время! Трудность - в радость, людность - в радость! Как на помочах звенели топоры в лесах окрестных! Как им звонко откликались плотники с углов смолистых! Как смешил людей уставших, спавших на полу вповалку, Нятти Юсси вездесущий! И какое было счастье - утром, топая по насту, Снова выйти на работу под коровушек мычанье, Взросших во хлевах обильно на земле Лааминканка! - Зрелости обильный колос! Но потом - как так случилось?! - В благодать иль в наказанье? — На крыло поднявшись, дети разлетелись сопки светлой. Лишь весной жены могила поглядит цветов глазами — Словно спросит: "Где же дети?!"Но тебя лишь вновь увидит Похудевшего, седого, не забывшего приехать На неделю, на другую. И уснет без укоризны До весны глазастой новой. О, как трудно молвить слово, сидя на безлесом взгорке! Время-время! - где начало и куда придешь, кривое? Здесь ли, рядом, или где-то вздымется и мужа холмик? Время!.. Тяжко пали слезы там, где падал тот когда-то На взлелеянную землю. Ни убавить, ни прибавить. Сам ты выбрал, сам ты выбрал... 88